Читаем Два Генриха полностью

– Хорошо тебе смеяться, а у меня так и чешутся руки схватить за шиворот этого Дафниса[61] и дать ему хорошего пинка под зад. Боже, и надо же такому со мной приключиться! – ворчала Агнес. – Да хоть бы видный мужчина, рыцарь, к примеру, а то ведь комар, мечтающий переспать с коровой! Сказать, что ли, его жене? Пусть пройдется оглоблей по хребту любвеобильного супруга, авось отпадет у него охота к любовным играм на стороне. Впрочем, – припомнила дочь аббатисы, – кажется, она сама выстилает мужу дорожку, не пойму только, с какой целью. Представь, она посоветовала ему преподнести мне цветы.

– Цветы? Неужели? И он решился на это?

– Я чуть было не бросила их ему в лицо.

Скрывая усмешку, Ноэль заметил:

– Хорошо, что ты этого не сделала, ведь, как мужчину, я его понимаю…

– Да? Весьма мило с твоей стороны! Может, предложишь мне задрать перед ним тунику? Да я после этого уважать себя перестану!

– Думаешь, он не справится с задачей? Быть может, ты его просто недооцениваешь?

И Ноэль снова расхохотался. Глядя на него, рассмеялась и Агнес.

– Черт бы побрал этого паука, – подсев к брату, немного погодя снова заворчала она, – проходу мне не дает. Куда ни взгляну – вижу эту слащавую рожу и глаза, которые буквально раздевают меня! Не удивлюсь, если он стоит сейчас за дверью и ждет, когда я выйду.

– Ладно, – обнял Ноэль сестру, – поговорю с ним.

– Нет, Ноэль! Ну что ты… Считаешь меня неспособной справиться с этим воздыхателем? Только как бы ненароком не зашибить беднягу до смерти. Что я тогда скажу графине? И где она найдет себе другого дворецкого?

– Положение не из легких, – вздохнув, посочувствовал брат, – ведь тебе ничего не стоит вышвырнуть его в окно или уложить на месте одним ударом. Похоже, он этого не понимает, испытывая твое терпение.

– Будь он неладен, этот осел! Кому сказать: возмечтал стать моим любовником! Услышав об этом, захохочут куры всего графства Невер. Тоже мне, посланник Амура! Нет, надо немедленно что-то предпринять: этот остолоп совсем не понимает слов. Сегодня же спрошу у графини, долго ли еще она собирается продержать нас в своем доме и этим вконец отравить мое существование. Впрочем, – Агнес игриво поглядела на брата и толкнула его в бок, – тебе это сподручнее будет сделать, братец мой, ведь ты теперь с хозяйкой на короткой ноге. Она прямо-таки вся тает, завидев тебя.

– Ну, это ты преувеличиваешь… – Улыбнувшись, Ноэль щелкнул сестру по кончику носа. – Но напоминать ей об отъезде мне кажется несколько преждевременным…

– Ну еще бы! Сравнишь разве твой холодный матрац с горячей постелью госпожи Адвисы! Не пойму только, что ты в ней нашел? Ведь она гораздо старше тебя, чуть не в матери тебе годится.

– Не тот стар, Агнес, кто далек от колыбели, а тот, кто близок к могиле. И потом, она совсем не стара, сказала, ей только тридцать пять.

– Какая же женщина скажет свой истинный возраст? Вот мне, например, двадцать шесть, но я любому скажу, что мне едва исполнилось двадцать.

– Зачем?

– Так уж устроена женщина. Боже, какие вы, мужчины, глупые. Запомни, наша сестра всегда хочет выглядеть красивой, а возраст женщину не красит. Понятно тебе? Теперь о графине. Так и быть, я сама с ней поговорю. Понимаю, как тебе хочется подольше погостить в этом замке. Не возражай, вижу. Однако поделюсь с тобой одной мыслью. Мы забыли о нашем оруженосце. Чего проще подключить его к этому делу? Пусть потолкует с мужем этой предприимчивой особы, что зовется его женой. Малый он неглупый, сумеет поставить на место любителя полакомиться женским телом. Ну, что скажешь?

– Браво, Агнес! – воскликнул Ноэль. – Наш Арни – именно тот человек, что поможет тебе. Как это я сам не догадался? Дай я поцелую тебя, моя прелесть. Ты самая лучшая сестра на свете!

<p>Глава 7. Как оруженосец исполнил поручение</p>

Арни вышел из сарая, отряхиваясь от сена. Вслед за ним в дверях показалось раскрасневшееся личико одной из прачек, потом выплыла и она сама. Зорко оглядевшись по сторонам, девица послала своему кавалеру полный немого обожания взгляд и, подобрав юбки, торопливо покинула обитель неги и любви.

Саксонец направился было в сторону оружейной, но тут перед ним неожиданно возникла фигура дворецкого.

– А-а, господин Жером, вот кстати, а я вас искал. Верите ли, но у меня есть к вам дело.

– Да ведь и у меня к тебе дело, милейший Арни, – обрадовался дворецкий. – Как хорошо, что мы встретились. Обошел все кругом, но тебя и след простыл. Дай, думаю, поверну к сараям, и вот…

– Представьте, я тоже ходил у сараев, пытаясь повсюду вас найти. Воистину, эта лужайка, куда выходят двери этих двух риг, – место встреч. Однако что вы хотели мне сказать? Впрочем, не утруждайте себя, речь пойдет о моей сеньоре, госпоже Агнес, не так ли?

– Боже мой, как ты догадался?

– Или вы думаете, у меня нет глаз? А у других? Полагаете, все кругом слепые? Ай-ай-ай, господин Жером, как не стыдно вам в ваши-то годы бегать за молодыми женщинами, да еще волоча за собой такой солидный семейный хвост? Над вами уже посмеиваются, не замечали?

– Посмеиваются? Неужели?.. Вот так-так…

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения