Два Генриха

Однако это нисколько не охладило пыла г-на Жерома. Быстро придя в себя, он вновь принял участие в игре и добился немалых успехов: ручку он, правда, не осмелился еще поцеловать, но благосклонные взгляды Агнес, которые он воспринял как ответ на его пылкие чувства, пробудили в нем вулкан страстей. Он по-прежнему не отрывал от нее влюбленного взгляда, стоял или сидел всегда с нею рядом, держал ее пальчики в руках и восклицал, но тихо, чтобы она не слышала:

– Ах, какая женщина! Чего бы я не отдал за одну только ночь с этой Афродитой! Это будет почище всех подвигов Геракла, клянусь крестом Спасителя!

Ноэль, конечно же, все видел, но не придавал этому ровно никакого значения. Надо было знать Агнес, чтобы не сомневаться: такой таран не нанесет ни малейшего ущерба этой крепости. Агнес от души веселилась, и он был рад этому.

И тут, в разгар веселья ему показалось, будто кто-то смотрит сюда, стоя в дверях. Он повернулся и почувствовал, как сердце подпрыгнуло в груди: скрытая колонной от остальных взоров, там стояла графиня и глядела на него. Он незаметно оставил общество и подошел к ней. Сердце гулко стучало, в горле пересохло от волнения; рубиться с врагом легче, чем открыть свои чувства женщине, он готов был поклясться в этом. Стоял, смотрел на нее, а руки сами собой потянулись и нашли ее горячую ладонь, ответившую на страстный порыв. Но и графиня никак не могла решиться на признание, хотя всё – глаза, губы, руки – говорило о том, как хочется ей сделать это признание. Что-то заставляло ее молчать. Возраст? Положение хозяйки? Неподходящее место? Не скажет никто, только она. Но она молчала, говорили глаза. И не нужно было слов. Ноэль прочел в этих глазах, что эта женщина пришла к нему. Но когда взгляд ее неожиданно померк и тяжело опустился, он понял: она сдерживает себя, она не может себе позволить. Во всяком случае, не сейчас и не сегодня.

– Мадам… – глухо проговорил он, сжимая ее ладони и покрывая их поцелуями.

– Ноэль… – так же тихо произнесла она, глядя ему в глаза и гладя рукой по щеке.

– Вы пришли ко мне?..

– Да, рыцарь… Да, мой викинг, мой норманн!

Ноэль заключил ее в объятья. Она подарила ему долгий, горячий поцелуй, жарче которого ему не дарил никто. И зашептала в самое ухо, стоя на цыпочках, обвивая его за шею руками, пышущими жаром:

– Ты ведь не думаешь, что я стара для тебя? Скажи, я хочу знать…

– Мадам, вы так прекрасны, что немеет язык. Но я не придворный, я воин и не могу поэтому сказать всего, что должен был бы, потому что не умею. Меня учили убивать, а любить…

– Молчи, рыцарь, – закрыла она ему губы своими розовыми пальчиками, пахнущими хвоей, лесом и еще какими-то прекрасными цветами. – Не слов я жду от тебя. Достаточно слышала за свою жизнь.

– А вы?.. – Ноэль снова стал целовать ей руки. – О, говорите, говорите же! Я слышал звон мечей, стук щитов, треск копий и удары топора и забыл, как сладок бывает женский голос. Может быть, я слышу глас с острова сирен, сулящий мне погибель, но не все ли равно, если он принадлежит вам! И я готов отдать себя без остатка этой же ночью, сей же миг!..

– Не торопись, воин, всему свое время, – загадочно улыбаясь и даря еще один поцелуй, сказала Адвиса. – Набраться терпения, ожидая заслуженной награды – разве не учили тебя этому, готовя в рыцари?

– Значит, мне не на что надеяться, – с горьким упреком промолвил Ноэль, пытаясь поймать ускользающие от него розовые пальчики. – Но мне показалось… ведь я подумал, что вы пришли… разве не затем, чтобы…

– Я подарю тебе свою любовь, мой рыцарь, клянусь, но только не сегодня. Я ведь сказала, надо подождать…

– Но чего? – Ноэль все еще не выпускал ее из своих объятий. – И зачем?

– Ты получишь ответ на свои вопросы, когда седина тронет твои волосы, а на лице пролягут первые морщины. Сейчас же не спрашивай меня больше ни о чем и позволь уйти. Мне не хочется, чтобы твоя сестра видела нас вдвоем.

– Агнес? Но она…

– Она разыскивает тебя и уже направляется сюда.

Ноэль обернулся. Агнес – раскрасневшаяся, веселая – с улыбкой шла к нему.

– С кем это ты сейчас беседовал? Какая-нибудь нимфа?

Ноэль поглядел кругом. Он был один. Адвиса исчезла, будто и не появлялась.

– Ищешь ее?

– Кого?

– Графиню.

– С чего ты взяла?

– Благоухание от ее помад витает в воздухе.

Ноэль промолчал, вздохнув и с сожалением поглядев вглубь коридора, терявшегося во мраке.

– Идем спать, брат, поздно уже. Хорошо бы завтра отправиться в дорогу. Хотелось бы знать, что думает хозяйка по этому поводу. Долго она собирается держать нас у себя? Что думаешь ты сам? Она не говорила тебе?

Ноэль подумал о многозначительном намеке, сделанном графиней, и понял, что их отъезд, без сомнения, затянется. Откровенно говоря, ему и самому хотелось покинуть замок, но, вспомнив игривый взгляд и страстный голос, сулящий заманчивое будущее, он почувствовал, как это желание улетучивается. Он и сам не простил бы себе. Как, уехать, не отведав тела этой женщины, которая, к тому же, сама не прочь скинуть перед ним свои одежды!..

– А что говорит дворецкий? Он не отходит от тебя, как пришит.