Читаем Два Генриха полностью

Графиня снова обернулась на какой-то миг, чего никак не ожидал застигнутый врасплох г-н Жером. Он любовался Агнес, хотя бы со спины, зато открыто, никого не опасаясь, и тут вдруг хозяйка поймала его вожделенный взгляд, будто застала на месте преступления! Он тотчас опустил глаза, но было уже поздно. Догадавшись, в чем дело, Адвиса быстро отвернулась, и легкая улыбка скользнула по ее губам.

Весь вечер хозяйка замка не сводила глаз с сына графа Эда. Казалось, она хочет что-то сказать ему, причем наедине, но это ей никак не удавалось, и оттого она кусала себе губы. Ее придворные молоденькие фрейлины весело щебетали в коридорах, делясь новостями и бросая красноречивые взгляды на гостей из Германии. Они представлялись им существами из другого мира, возможно даже кентаврами, прибывшими с Пелиона, чтобы похитить их[57]. Таким, во всяком случае, они видели Ноэля. Агнес же была Меланиппой[58].

Однако все новое всегда вызывает к себе повышенное внимание. Фрейлины храбро выступили вперед и предложили гостям принять участие в их играх, которых они знали множество. Агнес согласилась, но не захотела идти одна, а решительно взяла за руку брата. Фрейлины захлопали в ладоши от восторга. Графиня смотрела на них, видела восхищенные взгляды, чарующие улыбки и руки, которые уже тянулись к Ноэлю, чтобы, пользуясь случаем, потрогать такого великана. Улыбка медленно сползала с ее лица. Она не могла принять участие в забавах молодых: не позволяли возраст и положение. Но и запретить гостям веселиться не представлялось ей разумным: это могло дать пищу дурным толкам о ней как со стороны наяд, так и брата с сестрой. Постаравшись как можно естественнее улыбнуться, она ушла, оставив молодежь развлекаться.

Удивительно, но откуда ни возьмись появился дворецкий. Узнав, что Агнес собирается принять участие в игре, он немедленно выразил желание присоединиться. На него посмотрели с недоумением: виданое ли дело, такого никогда не было! Смущенно улыбаясь, г-н Жером мотивировал свое решение внезапной размолвкой с супругой. Его просьба не вызвала у фрейлин большого восторга, но надо было видеть, какую радость доставило ему полученное-таки согласие. Но он не глядел на юных дев, не слышал их щебетания и невпопад отвечал на их вопросы по ходу игры. Его внимание было целиком и полностью поглощено дочерью германского народа. Он не отходил от нее ни на шаг, не сводил с нее влюбленных глаз, делал все возможное, чтобы обратить на себя ее внимание. Он даже осмелился как бы ненароком пожать ей руку и отпустить довольно банальный комплимент, да не один. Наконец, когда ему выпало бежать, а Агнес – догонять его, имитируя какую-то сцену из мифов, он нарочно упал. Вдруг она споткнется об него и тоже упадет? Тогда он, снедаемый пылом страсти, обнимет ее и поможет ей встать. А если не упадет, то сама поможет ему подняться. В порыве благодарности он сможет если и не обнять ее как бы невзначай, то хотя бы припасть к ее руке. Во исполнение столь дерзновенного плана, он упал, при этом больно ушибив коленку. Но что была эта боль в сравнении с тем, что рисовало ему воображение? И он сделал вид, что ему никак не удается подняться.

Агнес подошла и, подбоченившись одной рукой, насмешливо поглядела на него:

– Э-э, приятель, оказалось, ты никуда не годный бегун! Как же тебе удалось удрать от жены, а ведь именно в этом ты нас только что уверял. Ты так же неуклюж с нею и в постели, как сейчас корчишься в бессилии на полу?

Придворные дружно захохотали. Лицо г-на Жерома пошло пятнами. Но он продолжал свои бесплодные попытки, лелея все ту же смутную надежду.

– Ну, чего извиваешься, как вьюн на сковороде? Ждешь от меня помощи? Что ж, так и быть, помогу тебе подняться. Но не обессудь, друг мой, нежностям я не обучена.

С этими словами она легко, как щенка, подняла дворецкого за шиворот и обернулась к игрокам, словно спрашивая их, как ей поступить.

Гром оваций раздался вслед за этим, и тотчас послышались возгласы, полные мольбы и испуга:

– Да отпустите же его, Агнес!

– Бедняга, он сейчас задохнется!

– Вряд ли обрадуется его супруга, увидев вместо блудного мужа его холодное тело.

– И то правда, – согласилась Агнес и опустила бедного дворецкого на пол.

Вовремя! Лицо его уже стало темнеть, и глаза полезли из орбит. Он зашатался, собираясь вновь рухнуть, теперь уже вполне естественно, но Агнес поддержала его. Бережно обняв за талию незадачливого актера, она отвела его на место и усадила на стул. Удобный момент! Именно сейчас и надо действовать. Но, увы, дворецкому было не до того. Он чуть было не вознесся на небеса, и теперь благодарил Господа и Пречистую Деву, что они отсрочили сей незапланированный полет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения