Душа на осколки

Альма выпрямилась, попыталась отодвинуться, убрать руку с его колена, на котором та так удобно устроилась, снять с себя его пиджак, который точно не надевала.

Экипаж трясло, значит, они еще не приехали. Отодвинувшись от мужчины на максимальное расстояние, девушка вновь припала к окну. На улице уже темно. Сколько же она проспала?

— Через несколько минут будем дома, Альма.

На его пояснения девушка не отреагировала никак. Что говорить? Во сне было хорошо, а вот сейчас сердце вновь зашлось быстрей от осознания, как круто занесло ее жизнь на вираже.

Вместо того, чтоб провести дорогу думая, что делать дальше, как выдержать, как не потерять остатки гордости и как сбежать, в конце концов, она спала. Устроилась на плече мужчины, которого искренне ненавидела, и спала.

А через несколько минут она вернется в дом, в котором сама себе обещала больше никогда не появляться.

Вот только они держали путь вдоль холмов. Холмов, а не по лесу, который окружал поместье лорда Тамерли со всех сторон.

— Куда мы едем? — Альма обернулась, лишь на секунду встречаясь взглядом с Ринаром, а потом вновь обратила все свое внимание на окно. В темноте сложно было что-то разглядеть, возможно, за восемь лет многое изменилось, но равнины ведь не могли смениться холмами за считанные годы?

— Домой, — ответа девушка не ожидала, дальнейших пояснений тоже. — Скоро увидишь.

Карета начала сбавлять темп, они свернули с пыльной дороги — конские копыта застучали по брусчатке, ведущей к дому. К дому, но не к тому, в который ее когда-то привез Аргамон.

Первым вышел Ринар. Остановился, дожидаясь, пока Альма сделает то же.

Она привычно отказалась от поданной руки, краем глаза отмечая, как мужчина хмыкает. Но сейчас это значения не имело. В сумраке девушка пыталась рассмотреть дом.

Достаточно внушительное двухэтажное здание нависало над ней, создавая угрожающее впечатление. В поместье светились всего два окна, от этого становилось еще более не по себе. В большом доме должно быть много обитателей, иначе он становится пустым и холодным. Этот выглядел именно так.

Хотя, по сравнению с особняком лорда Тамерли и дворцом, это поместье казалось почти игрушечным.

Оглянувшись, Альма еще раз прошлась взглядом по лежащему вокруг раздолью. Лес виднелся лишь на приличном расстоянии, дом же располагался на самой вершине холма. Днем, должно быть, отлично проглядывается вид во все стороны. Бежать будет сложней…

— Идем внутрь, — Ринар попытался взять девушку под руку. Альма увернулась.

— Это ваш дом?

— Это твой дом, Альма, идем, — выяснять с ней все прямо здесь и сейчас явно не собирались. Лишь выдержали очередной пристальный взгляд, а потом дождались, когда она сделает шаг в нужную сторону.

В холле их ждали. Оказывается, в «ее» доме имелась прислуга, которой ее представили:

— Леди Альма Тамерли, хозяйка поместья.

Услышав, как Ринар ее назвал, Альма скривилась. И плевать, что заинтересованные взгляды прислуги стали еще более пристальными. Было на все плевать. Он ведь перед королем уже назвал ее собственностью. Вот и теперь представил, как собственность. Заклейменную и поименованную.

— Вы голодны с дороги, милорд, миледи? — дворецкий поклонился, пытаясь не смотреть так пристально на молчаливую девушку, представленную как леди Тамерли, вопрос задал скорей Ринару.

— Да, голодны, вели накрывать.

Еще раз поклонившись, немногочисленный штат тут же разбежался, шелестя юбками и словами, Ринар вернулся к двери, распоряжаясь насчет багажа, а Альма так и осталась стоять посреди холла, пробегая взглядом по помещению.

Чувство дурного сна никак не проходило. Где-то во дворце сейчас самое время прочесть сказку Гэйе. Гэйе, с которой Альма не нашла в себе сил даже попрощаться. Интересно, кто сегодня исполнит эту важную миссию? Сама королева или кто-то другой? Как скоро ее покои будут заняты новым обитателем? Кто станет подкармливать приблудную дворняжку, которой она то и дело таскала мясные остатки после пиршеств?

— Идем, я покажу тебе комнату, — Ринар неслышно подошел сзади, провел по руке… жены, сжал ее пальцы в своих, чтобы почувствовать, как она силой разжимает кулак, высвобождаясь.

Видимо, именно так пока все и будет. Она будет молчать и ненавидеть. Шарахаться от прикосновений и вздыхать облегченно, когда он станет уезжать.

* * *

Ужин им подали через час. Час, который Альма провела в «своей» комнате «своего» дома. Благо, «свой» муж не стал настаивать, когда она молча закрыла дверь в покои перед его носом.

Ей даже показалось, что теперь они поменялись ролями. Когда-то ее бесило его показательное спокойствие и отчужденность, а теперь то же самое бесить должно было его. Альма сильно надеялась, что бесит.