Душа моего духа

Найли зажгла свет и подошла к зеркалу, уже зная, что увидит в нём. От лопаток и до середины ягодицы краснела тонкая полоса ожога. Порывшись в чемодане, она надела самую лёгкую из своих ночных рубашек. Несмотря на невыносимую жару, она больше не хотела спать обнажённой.

* * *

На следующий день, без четверти четыре, Эльмира вышла из своей комнаты в шортах, майке и кедах. Её лицо было бледным, руки чуть-чуть дрожали, но в походке чувствовалась решимость.

— А что, если Тиниалирию не понравится? — спросила она уже в дверях.

Лари привлёк её к себе и прошептал что-то на ухо. Эльмира зарделась, прижалась к мужчине и чувственно поцеловала его в губы. Лари проводил её до подножья гор, а потом ещё долго стоял и смотрел, как её гибкая фигурка и красное золото волос выделялись на фоне чёрных скал.

Дух ждал её на площадке у вершины скалы.

— Ну и чем ты будешь меня развлекать, Эльмира?

— Тиниалирий, я хотела попросить вас…

— Ты можешь звать меня Тин. Проси.

— Тин, я хотела показать вам кое-что, но для этого мне нужна ровная площадка на земле.

Без колебаний, Тин обнял Эльмиру за талию, старательно прикасаясь только к закрытым участкам кожи, и через мгновение они уже стояли на потрескавшейся земле, окружённой высокими камнями. Ахнув от неожиданного переноса, Эльмира присела на камень, с восхищением глядя на Тина.

— Вы… вы действительно настоящий дух… Вы волшебник! И ещё — у вас очень горячие руки, — прошептала она, почёсывая бок, и тут же покраснела, чувствуя себя малолетней дурочкой, несмотря на свои 23 года. — Сядьте вон там и смотрите, — попросила она его.

Сначала всё шло по плану, но, когда Эльмира вышла на середину площадки, её сковал страх. Перед глазами засверкали вспышки фотографов, замелькали наглые лица искателей скандалов. “Ваша карьера окончена, Эльмира!” “Как вы могли?” “Вы — позор этого замечательного спорта”…

С неимоверным трудом Эльмира заставила себя отвести ногу в сторону и поднять руки. Три часа… ей предстояло танцевать три бесконечных, долбаных часа.

“Как только я вернусь в дом, я прибью Найли за эту идею,” — решительно пообещала она себе.

Отклонившись назад, она попыталась услышать музыку, но звуки не приходили.

— Что ты делаешь? — Тин ёрзал от нетерпения.

— Я не очень разговорчива, мне легче рассказать вам о моей жизни языком танца.

“Здесь можно всё, — напомнила себе Эльмира. — Я могу притвориться, что ничего плохого со мной не случилось. Ну что ж, тогда я начну с того времени, когда я была счастлива”. Эльмира вспомнила свою первую медаль. Это был незамысловатый танец, но такой эмоциональный, что судьи присудили ей золото. “Это подойдёт для начала”. Зажмурив глаза, она увидела себя зашнуровывающей коньки, почувствовала, как они обхватили её щиколотки твёрдым теплом. Её мышцы потянулись, руки изогнулись плавной дугой, и она услышала звуки скрипки.

Танцевать на сухой земле в кедах на плоской подошве — это совсем не то, что скользить по шипящему льду, рассекаемому металлом, но это намного лучше, чем не танцевать вообще. Осознание невозможности жизни без танца обожгло Эльмиру, выталкивая порывистые выкрики из её лёгких. Это был её танец, тот, который никто не сможет у неё отобрать.

Эльмира не знала, сколько времени прошло. Она с упоением вспоминала свои победы, генеральные репетиции, выступления для родных и близких. Пот стекал по её лицу, пощипывая глаза и застилая зрение. В какой-то момент она забылась и присела на камень, наклонившись, чтобы перешнуровать коньки, и тут же отдёрнула руки.

Тин сидел всё на том же месте и безмолвно смотрел на неё.

— Простите… я забыла, где нахожусь. Я не знаю, сколько времени прошло.

— Что-то не так с твоей обувью? Я могу сделать так, чтобы у тебя была другая. Что тебе нужно? — торопливо поинтересовался дух.

— Нет, спасибо, всё в порядке. Вам понравилось?

— Это… очень необычно. Мне понравилось то, что ты мне показала, хотя это и было … очень личным. Думаю, что ты устала, я отпущу тебя обратно. — Тин вывел её на тропу, ведущую к дому, и задержался, как будто решаясь что-то сказать. — Я тоже хочу тебе кое-что показать. Ты увидишь это сегодня вечером.

Когда Эльмира вернулась в дом, она обнаружила, что было всего шесть часов вечера.

— Ну вот, — горько сказала она. — Похоже, что я провалила и это задание. Он отпустил меня раньше времени.

Лари попытался успокоить её: — Танцевать — это не то же самое, что говорить. Если бы ты танцевала три часа подряд, особенно на такой жаре, то еле доползла бы обратно домой.

Эльмира засмеялась мелодичным смехом: — Ох, Лари, ты ужасно смешной! Я танцую по десять часов в день! — Осознав сказанное, она сухо поправила себя: — Я танцевала по десять часов в день.

Приняв холодный душ, она устроилась на кухне, с интересом дожидаясь вечернего сюрприза.