Дурные

— Стояла… возле машины, наверно.

Лана в злобной тревоге поджала губы и замолкла.

— Спишь? — чуть приобернувшись назад — всё равно трасса перестала подкидывать новое — спросила Агнешка.

— А… Нет… Просто эта дорога, — Алиса чуть болтнула головой и выпрямила обратно, впуская в приоткрытые шершавые губы варево за окном. — Она как будто гипнотизирует немного. Сначала — когда только всё началось — это сразу шок, что-то ужасное, невиданное. Как будто небо обрушилось, вообще всё вокруг пошло трещинами, а за ним открывается что-то совсем другое — другая реальность, в которой ты просто не сможешь существовать, никто не сможет… Так ведь просто не бывает. А потом ты едешь… что-то видишь… что-то происходит… всё по-другому, и как было раньше, наверно, уже и не будет. И постепенно… привыкаешь, что ли. Привыкаешь, что теперь всё вот так, по-другому, а дальше оно становится… обычным? Не то что нормальным, конечно, но так, привычно ненормальным. Как ты уже видел. И даже кажется иногда, что как-то иначе никогда и не было.

— Привыкаешь и впадаешь в спячку, — Агнешка медленно, не глядя на неё, кивнула.

— Ага… А откуда ты знаешь?

Агнешка чуть дёрнула уголками губ, что не походило даже на усмешку. Отвечать она не стала.

Лана бросила на минуту оттирать руки и задумчиво всмотрелась, что проносится за окном.

— Они ведь фургон-каблучок взяли? — спросила она в пространство. — Те дети и тот мужчина. У них сломался их пикап, и тогда они смогли пересесть в фургон и уехать.

Никто не поддержал её, хотя и не опроверг её версию. Лана перевела взгляд на красную трассу впереди:

— Меня только смущает, куда они могли его деть. Он ведь лежал прям внутри, вряд ли же просто вытащили и бросили. Вряд ли это они. Там кто угодно мог быть ещё, он тогда и забрал фургон. Куда только тогда делись они.

— Ну, — лениво отозвалась Агнешка. — Почему бы не им самим, в самом деле. Думаю, эти детишки и этот милый мужичок тоже уже видели некоторое дерьмо.

— Тогда считаем фургон, они в нём. Тот, в Тойоте. Кто ещё? Кто ещё остался? — она искательно глянула на остальных двух, словно у них могли быть списки. — Фиолетовая Нива? Куда она делась? Кто-то видел вообще её потом?

— Какая фиолетовая Нива? — безответно спросила Алиса.

Лана вопросительно посмотрела на Агнешку, ничего не услышала.

— Никто её не видел, — заключила она тихо. — Он, возможно, вообще поехал куда-то в другую сторону. Не попал сюда. Может, сейчас вообще дома.

— Ты так хочешь, чтоб он тоже был где-то здесь? — с сомнением спросила Агнешка.

— Я хочу сама выбраться. Пытаюсь понять, куда мы сможем пересесть, если лягух сломается, — она снова обтёрла кисти рук, уже не замечая этого.

В вышине над ними пересёк небо красный биплан. Слишком высоко, наверно, чтоб пытаться подать ему знак отсюда, да и, пока они думали, он уже пролетел.

— А вот если бы мы летали, а не ездили, такого бы не случилось, — Агнешка без особой надежды или даже желания проводила биплан взглядом.

Лана чуть заметно напрягла плечи и прижала фантомные уши:

— Может быть, в другой жизни. Где у меня какой-нибудь папа-вертолётчик и получше с вестибуляркой. В этой я — земли творенье, землёй живу я.

— Не любишь летать?

— Не люблю садиться. Взлёт ещё ничего. А на посадке у меня каждый раз ощущение, что если мне подсунут что-нибудь на подпись и скажут, что тогда это прекратится, я подпишу не глядя.

— Оки, — протянула Агнешка и снова дёрнула губами. — Я учту это.

— Ну, мерси.

Алиса, снова болтнув головой, шевельнулась на заднем сидении:

— А у тебя папа не вертолётчик?

— Нет.

Алиса с каким-то дремотным застенчивым интересом улыбнулась пространству между кресел.

— А знаешь, мне почему-то думалось… почему-то мне казалось, что у тебя папа должен быть военным.

— Почему? — Лана удивлённо вскинула взгляд на зеркало.

— Не знаю, — смутилась Алиса. — Просто если б у меня была где-нибудь дочь военного среди персонажей… Я думаю, она была бы похожа на тебя.

— Нет, — Лана чуть сморщила нос то ли брезгливо, то ли с подавленным смехом. — Ну, то есть я не знаю, может, потом он и прокачался до военного, но когда они жили с мамой, он был дальнобойщиком.

— Да? — заворожённо, будто слушая сказку, переспросила Алиса.

— Ну, так мне сказали, по крайней мере. Я его почти не помню. Сестра не помнит вообще и никогда его не видела.

Она чему-то рассердилась, упрямо сжав губы, и обернулась к Агнешке:

— Радио у нас здесь не ловит, да?

— Надеешься ещё полезное что-то услышать? — Агнешка покрутила тумблер, оставив левую руку чуть касаться руля. Похоже, она старалась лишний раз ею не двигать.

Радио зазвучало хрипящим, но всё ещё знакомым сквозь помехи голосом.

— Кстати, — вслушавшись, напомнила Агнешка. — Увидеть «Электриков» и умереть. Ага? Они тоже были на той заправке.

— Не, они не сюда ехали, — как-то даже испуганно возразила Лана. — Зачем бы им было сюда?

«Я засыпаю, и меня засыпают таксы из плюша и пластиковые бульдоги», — ответило радио — или не отвечало, а само себе пело, как-то запоздало жалуясь на всю эту жизнь.

— Убегали здесь от бульдогов, может быть, — предположила Агнешка.