Дурные

— Я не взяла вторую запаску. Как чуяла. Как чуяла, что надо было взять.

Агнешка осторожно вытащила и раскурила сигарету, аккуратно придерживая её двумя пальцами левой.

— Но вообще знаешь, Лис, анимажество в условиях города — это такое себе. Лучше призывать кого-нибудь. Какие-нибудь стихии — лучше всего огонь, конечно. Ну, ещё можно контролмайндить, но мне такое не нравится. Я бы не стала.

— Есть ещё невидимость, — заметила Алиса. Она с тенью опаски поглядывала теперь то на Агнешку, то на Лану.

— Тоже тема, — та затянулась. — Некоторые говорят, что умеют в это. Не на сто процентов — не всегда срабатывает и от камер не спасает. Но знаешь — такие, которых часто не видят в толпе или когда билеты проверяют.

— У меня так получается, — кивнула Алиса. — В электричках часто не подходят ко мне проверить билет, как будто меня там нету, — она сбилась, бросила тревожный взгляд в сторону Ланы. — То есть я-а-а не езжу на электричках без билета, но… но иногда не проверяют.

Лана не стала ничего возражать по этому поводу. Она сидела с прикрытыми глазами, цедя по струям красный свет зарева, медленно вытирая одну кисть о другую. Небо над горизонтом горело, не сгорая. В углу лобового стекла завис резкий горячий блик — такой же горячий, как пыль под колёсами или с той стороны окон, как чёрный дерматин вокруг.

— Можно ещё кидаться чем-нибудь, — предложила Агнешка — без особого даже азарта. — Наколдовывать или просто брать откуда-нибудь — и кидаться куда нужно.

— И чтобы всегда попадать в цель, без промаха, — подхватила Алиса.

— Угу. Или можно ещё вокруг себя во все стороны, веером. Вжух — а потом блик — и тебя тут уже нет.

— Что например? — спросила Алиса.

— Да хоть те же твои листовки, — помолчав, сказала Агнешка. — Разбрасываешь и исчезаешь.

— А если камеры? — улыбнулась Алиса.

— Камеры — да.

Лана оставила на минуту в покое свои руки и открыла глаза на пустую ленту трассы.

— Мы очень отстали, — сказала она охрипшим голосом. — Они там все впереди… Могут сообщаться… Переходить от одного к другому, если кто-то сломается. Нас сожрут тут, и никто даже не посмотрит. Никто даже не знает из них, что мы здесь.

— Если догоним, узнают, — равнодушно протянула Агнешка. — Так уверена, что будут нам рады?

— Я не знаю, что они там будут, — процедила Лана. — Но здесь мы одни.

Она замолчала было. Заговорила медленно и как будто через силу.

— Здесь точно ни на чуть лишнего бензина. Ни запасного колеса. Ничего. Только мы и дорога.

— У них там то же самое, — с каким-то даже упрямым безразличием проговорила Агнешка. — Только они и дорога.

Она закончила первую сигарету и почти без перерыва раскурила вторую.

— Только мы одни здесь, — повторила Лана. — А. Ну, ещё эти.

У обочины слева, под фонарём, голосовало несколько в капюшонах и без лиц. Ещё двое-трое тянулось из заобочного варева, подползая через склон наверх к полоске гравия.

— Кадавры? — Агнешка кинула в них взгляд через зеркало.

— Пусть будут кадавры.

Впереди, у запрещающего крест-накрест знака, столпилось ещё, не так уж мало. Эти не голосовали, просто сгрудились вокруг своей спонтанно избранной точки, то ли греясь, то ли уже одурев от жары. Кто-то показывал другому на костяшках — может быть, пальцев тут уже не хватало, кто-то стоял, приткнувшись под столбом, и не сдвигался, даже когда другие прошевеливались мимо, задевая его посекундно.

— У тебя ещё остались листовки? — спросила Агнешка.

— Да…

— Дай немного?

Алиса открыла сумку и удивлённо передала Агнешке тоненькую стопку. Та чуть раздвинула их веером в правой руке, потом вдруг вильнула на встречку, отчего мотор натужно взвыл, и, бросив листовки в эту странную толпу, вернулась обратно на полосу. Лягуха ещё занесло было в сторону от дороги, но он выпрямился.

Лану подкинуло в кресле.

— Тебе что, жить надоело? — она с яростью обернулась на Агнешку.

— А тебе нет?

Несколько секунд они смотрели друг на друга, и никто не смотрел на дорогу. Наконец, Агнешка отвернулась обратно к трассе.

— Нафига? — прошипела Лана. — Они даже без глаз.

— Знаю.

— Так нафига тогда?

— Прост, — Агнешка пожала плечами и скрипуче рассмеялась.

— «Прост» у нас могла бы сейчас развалиться машина, и там бы нас, может, и прикончили.

— Не, — Агнешка мотнула головой и передвинула поудобнее левую руку с сигаретой. — Я вообще планировала ещё пиво вскрыть, когда у нас закончится топливо, а то эти банки там так и лежат без дела всю дорогу. Но сейчас мне нельзя пока, я за рулём.

— Да? — высохшие губы Ланы сузились и побелели. — То есть тебе реально? Реально надоело? — Агнешка неопределённо мотнула головой. — А раз надоело — что ж ты сидишь здесь и куда-то ещё ведёшь? А? Вылезай тогда и жди, пока накроет, — пожалуйста. Никто не держит. Или вы все дофига философы-стоики, пока дело доходит только до болтовни, а как в реальности — так сразу помирать-то не хочется на самом деле? А? Так?

Агнешка взглянула на неё и притормозила машину. Дёрнув краем рта, она отстегнула ремень и вылезла из-за руля наружу.

Алиса тут же обернулась. Увидев её в перечёркнутое заднее стекло, окликнула:

— Агнешка!