Дурные

— Может… — возразила ему Алиса. — Может, мы сначала…

— Не успеем, — пояснила ей Лана, выныривая из машины. Крикнула уже снаружи. — Лис, следи за временем!

Куда-то исчезла папка, которая была раньше воронкой — кому-то, наверно, понравилась она больше всего, когда он, проходя, сунулся в машину в поисках чего-нибудь, и он куда-то её унёс с собой.

— Подождите… — Алиса попыталась вытащить что-то из сумки, большое и громоздкое. Оно цеплялось углами и совсем не хотело наружу. — У моей тетрадки… У неё такая обложка спереди. Она не подойдёт?

Лана, глянув, кивнула и протянула руку. Алиса аккуратно отогнула закрученную спираль, на которой держалась тетрадка, отделяя полупрозрачную рыжеватую обложку из пластика. Чуть выше центра на ней кто-то продавил с силой ручкой — «Огни на другом берегу».

Лана поджала губы в нетерпении, но, видимо, не решилась сказать Алисе поторопиться. Получив от неё всё же пластик, свернула его наскоро в конус и передала Агнешке.

— Подержи…

Подойдя за канистрой к багажнику, она на всякий случай обернулась назад. Алиса, перехватив её взгляд, посмотрела туда же. Никаких больше стрел-теней. Никаких мелких и юрких. Никакого рокота на земле и на небе. Только мрак. Густой ватный мрак.

— Надеюсь там, где я её заливала, другой бензин, — Лана выволокла канистру и подтащила её к Агнешке — та, придерживая пластик, сидела на корточках возле бака. Когда Лана осторожно, покачивая, накренила канистру, воронка развернулась и выскользнула на землю. Бензин пролился.

— Агнешка! — вскинулась Лана почти в отчаянии. — Да что с тобой, чёрт возьми!

— Сейчас, — та сидела, закрыв глаза. Руки у неё дрожали. — Секунду.

Она открыла глаза и, подобрав, свернула пластик снова. Получилось теперь почти аккуратно, и топливо по большей части даже попало в бак.

— Восемь часов, — сообщила Алиса упавшим голосом. — Восемь часов ровно.

— Нормально. Мы ещё успеваем, — Лана закинула в багажник пустую канистру и остановилась на секунду. В зеркале — в том, слева — промелькнул неясный отблеск на оставшейся позади трассе. Непонятно, откуда ему было взяться, да и в действительности на дороге ничего не стояло — или там стоял кто-то, на обочине, чуть поодаль, молча стоял, выжидая чего-то, неподвижный, тёмный, без лица, и формы, и знаков различий…

— Странное зеркало, — Лана на мгновение оглянулась на лягуха и снова — на трассу. — Я одна вижу… Лис?

Но Алиса смотрела не туда же, куда она — в обратную сторону, в придорожные кусты, которые им вот-вот предстояло проехать. Там шумел и шарахался кто-то, тяжёлый и невидимый. Хрустнула сухая ветка, и с куста с криком снялась птица — ещё один вороноголубь.

— Мне кажется… — Алиса, нерешительно подняв, показала туда пальцем, — там кто-то…

Она прижалась к лягуху, давая Лане быстро пройти туда. Совсем близко, за сухими ветвями ольхи, пробивался желтоватый крем. Да, наверно, стоило раздвинуть их или обойти чуть сбоку…

Лана обошла.

Алиса сделала несколько шагов следом, остановилась в неуверенности, потому что Лана молчала.

— Что там? Лан?

Та не отозвалась сразу.

— Этот. С ружьём.

— Он жив? — Агнешка поднялась с корточек. — Лан? Он жив, нет?

За кустами стоял каблучок с приоткрытой дверью. Поблекший водитель откинулся навзничь на оба передних кресла, хотя руки его без отдыха сжимали драгоценное ружьё — уж его-то он не собирался отдавать никому. Глаза — хотя, конечно, вряд ли бы кто поручился, для этого пришлось бы лезть внутрь и смотреть — но глаза, вероятно, уже не были выцветшими. Собственно, их, похоже, и вообще не было, как и большей части лица.

— Нет, — сказала Лана.

Блик скользнул снова по зеркалу — что не так с этим стеклом? это просто всё местное стекло такое? — что-то шло, что-то надвигалось сюда. Позади прорычало над трассой — хрипящий, надтреснутый рокот, мелькание маякнуло, метнулось, и с ним метнулись, раздавив рычание в резком скрежете.

Лана дёрнулась к каблучку. Глубоко вдохнув, она нагнулась к водителю и попыталась перетянуть у него ружьё. Он не хотел отдавать, упрямо морщил пальцы, Лане даже пришлось отгибать и раздвигать их, чтобы забрать оружие, а он всё мазался кровью и бычился.

Кто-то шёл по трассе, продвигаясь, как промельк, в пространстве, оттуда или отсюда, с обеих обочин, как отовсюду все сразу, шли, мчались под мраком, в мраке, впереди мрака.

Лана вернулась, обогнув на ходу Алису — та застыла у неё на пути и даже забыла сдвинуться, глядя, как эти, без лиц, стягивались из ниоткуда, сходились со всех сторон, шли грядой где ещё не прошла темнота, подсвечивая безличным, безразличным лимитированным светом — откуда у них свет?..

Лана вскинула ружьё и щёлкнула, взведя курок. Руки у неё чуть тряслись, но стояла она твёрдо.

— Мы же не успеем! — изумлённо бросила Алиса. — Это же темнота, как от неё ружьём?

— Это чтоб не гнались, — Лана втянула дрожащий воздух. — Он же отстрелялся. И мы отстреляемся.

Те бежали навстречу, мелькая мельком светом. Они уже не рокотали, они топотали по трассе.

— Лан, ты что делаешь! — Агнешка метнулась к ней и вцепилась в ствол обеими руками. — Ты стрелять не умеешь, ты сейчас в этих чуваков попадёшь.