Дурные

— Лана не ест рыбу, — пояснила, вгрызаясь в свою долю, Агнешка. — Когда-то подавилась рыбной косточкой и теперь боится всё время, что это повторится.

Лана откинула голову на спинку кресла и с ворчанием закрыла глаза:

— Болтун — находка для шпиона…

Агнешка рассмеялась с набитым ртом:

— Если какой-нибудь шпион попадётся нам аж здесь, я его расцелую.

— Думаю, он не оценит.

— Да ладно. Вряд ли он тут чаще ходил в душ и чистил зубы, чем мы.

Алиса смотрела на них с заднего сидения молча и чуть встревоженно, будто заподозрила, что это её сейчас заподозрят в шпионстве. В сумке с бутербродами осталось ещё несколько пакетиков, обещавших чудно-вкусные цветные напитки всем и каждому.

— Инвайт, просто добавь воды, — усмехнулась шёпотом Агнешка, убирая последние крошки с губ.

— Думаю, ты права была, — мрачно заключила Лана.

— Насчёт?

— Что они троллят. Никакой воды никто, конечно, не взял.

— Можно высунуться развести, — Агнешка с почти серьёзным видом кивнула за окно.

Вдалеке сквозь рябь дождя расплылись блёклые огни — не прямо у шоссе, по которому двигались сейчас в Уазе, чуть в стороне. Будто когда-то, подумав, там поставили и построили ещё что-то — не про таких, как они, наверно, но поставили и построили.

Они выехали к железной дороге. Та подошла совсем близко к трассе, вознесённая высоко к небу на хребте гравийной насыпи, и фонари посверкивали оттуда, освещая её полотно.

— Интересно, по ней ходят ещё? — пробормотала Лана, разглядывая в своё окно, как тянется справа насыпь.

— Можем мы пойти, — откликнулась Агнешка. — Вряд ли нам прям запретят.

Лана не обратила внимания.

— Товарняки, — произнесла она, явно размышляя о чём-то сама с собой и не делясь с остальными. — Товарняки могут ходить. Или технические.

Алиса чуть придвинулась, сползя по дивану.

— А здесь не может быть где-нибудь написано место? — заговорила она. — Какая-нибудь табличка станции… Или техническая надпись, на железных дорогах их всегда много.

Лана с сомнением оглянулась на неё:

— Не на железных тоже так-то. Может в принципе.

Но они проехали ещё с час, не обнаружив ничего сверх того, что уже было — пустая железка, её верные фонари, что подсвечивали иногда запутанные сплетения чёрных проводов, глухой гравий насыпи, вероятно и не знавшей о трассе тут внизу. Трасса, впрочем, тоже ничего о ней не знала, похоже.

— Там свет горит, — подала голос Алиса.

— А?

— В доме. Слева.

Слева и правда вырос дом, небольшой, двухэтажный, а его даже почти не заметили — Лана не отрывала взгляда от фонарей над насыпью, пытаясь выведать у них что-то, а Агнешка, придерживая руль одной рукой, смотрела как-то рассеянно, будто устало. Окна дома горели золотистым тёплым светом, словно все, кого ждали в нём, уже вернулись и собрались вместе, но нигде не было дверей, даже заложенных, даже рисованных — в стиле остроумной безобидной обманки. Дом сам был обманкой — подкупающе милой обманкой.

— Может, там сзади? — спросила Алиса, повернув голову и не желая так просто прощаться. — Или где-нибудь в земле вход через подвал?

— Проверьте, если хотите, — Лана отстегнула ремень. — Тормозни тут, я заберусь всё-таки на железку, — бросила она, хотя Агнешка и так уже почти остановилась.

— Тебе помочь? — не глядя спросила она.

— Нет.

Лана ушла. Алиса вынырнула было со своей стороны, но, посмотрев на Агнешку, осталась на месте.

— Не хочешь проверить?

Чуть приоткрыв дверь, Агнешка пробовала рукой дождь. Его не набралось даже на несколько крупных капель, и она убрала руку обратно в салон.

— Не знаю. Думаешь, там есть кто-то?

Алиса пригляделась к светящимся окнам. Довольно большие, они были пусты, и за их стёклами не мелькало ни силуэтов, ни случайных вещей обстановки — забыли поставить.

— Нет, наверно, — Алиса опустила глаза, затем всё-таки вышла посмотреть. Далеко она не ушла, только сделала шаг от машины и какое-то время осматривала дом не через стекло. Потом вернулась назад.

Агнешка — видимо, нарочно, пока никто не сидел рядом — размотала платок на руке и несколько озадаченно разглядывала ладонь в ломавшемся свете.

— Что там? — спросила Алиса, утерев водяной бисер с лица и пытаясь устроиться на диване.

— Не, так. Смотрю, что, кажется, всё-таки пошло заражение.

— Дать таблетку?

— Да не. Я просто опасаюсь, что может до ампутации дойти к тому времени, как мы приедем.

Она как-то недоумённо посмотрела на дорогу впереди.

— Я выпилиться хотела, а не руку себе отпилить.

Она шагнула из машины, придерживая за собой дверь открытой.

— Ну что, Лан?

Та что-то ответила с насыпи, громко и неразборчиво. Судя по интонации, ничего переломного найти не вышло, и она стояла там, прямо и одиноко, чуть заслонив глаза ладонью от огней, и тщетно всматривалась в ускользавшую по рельсам даль. Затем она шевельнулась и, наверно, увидев Агнешку и Уазик, стала спускаться.

— Ничего, — сказала она, бухнувшись на своё сидение. — Всё то же, что здесь. Я думала, может, с высоты будет что-то, но ничего.

Агнешка, уже успевшая снова замотать руку, кивнула.

— Дальше?

— Поехали.