Дурные

Впереди один клубок сгустился чуть больше остальных. Казалось сначала, он подвинется и пропадёт под наплывами других, как и все до него, но он не пропал — только почему-то сгущался ещё больше отчётливым белым пятном.

— Что это? — Лана насторожилась и пригнулась к стеклу.

— Там как будто идёт кто-то… — Алиса тоже соскользнула на край дивана, чтобы лучше рассмотреть. — Как будто… кто-то белый…

Пятно смутно бластилось поначалу, слишком далеко, чтоб разглядеть точно. Затем даль немного ушла, и у пятна обнаружилась форма. Оно маячило чуть на расстоянии перед Уазом — словно бежало слегка вприпрыжку, не совсем филигранно ловя равновесие, не очень быстро, так что они бы не отстали, но и догнать его вряд ли бы получилось.

— Похож на какого-нибудь зверя, — Алиса сдвинулась ещё ближе, почти протиснувшись между Агнешкой и Ланой. — Это как будто… волк? Белый волк?

— Скорее просто пёс, — откликнулась Агнешка. Она тоже следила за пятном, не пытаясь обогнать его или отвести машину в сторону. — Ну да. Пёс. Большой белый пёс.

— Как бы не шакал, — Лана, сосредоточенно всматриваясь, нахмурилась. — А где его четвёртая лапа?

Ей никто не ответил, и она шёпотом пересчитала:

— Две… три… Нет, серьёзно. Где его четвёртая лапа, должно же быть четыре, почему я вижу только три…

— Потому что их три, — прервала Агнешка.

— Почему не четыре? Если это действительно пёс, должно быть четыре.

— Мало ли. Потерял где-то, — Агнешка с удивлением обернулась к ней. — Лан, ну ты чего? Никогда трёхлапых собак не видела?

— Не знаю, — пробормотала Лана. — Не нравится мне это. И пёс этот не нравится.

— Слушайте, а если мы правда на Млечном пути, — с вдохновением заговорила Алиса, — может быть, этот пёс… Ну, вроде провожатого? Я слышала, в некоторых легендах Млечный путь — это мост, а собаки иногда помогают через него перебираться тем, кто не может сам. Как это… пса… пом…

— Психопомп, — не оборачиваясь, подсказала Лана. — Это называется психопомп.

Она вдруг с испугом посмотрела на Агнешку.

— Разворачивай. Нам не надо за ним ехать.

— Почему? Мы и так уже на той стороне, может, он нас обратно на нашу выведет. По крайней мере, не свалимся в дырку в мосту по дороге.

— Угу, — Лана опять почти равнодушно откинулась на спинку кресла. — А возможно, он ведёт нас прямиком в чьё-то логово. На кого-нибудь из этих тварей, что тут бродят.

— Предлагаешь пробираться здесь наугад? — Агнешка глянула на неё вскользь. Лана не ответила, лишь смотрела на свои руки, сложенные на коленях. — Нормальный пёс. Что тебе не нравится.

Пёс трусил впереди по-прежнему, и если сосредоточиться на нём и не оглядываться слишком по бокам, можно было не замечать, как вздымаются и наплывают друг на друга клубы тумана, как летят мимо миры и созвездия, и где-то неясные, неузнанные создания ходят грузными тенями на краю зрения, — всё это неважно, всё это не более, чем белёсая дымка над мостом, а может, и нет никакого моста, может, есть только ночь и путь в ней, сколько бы она ни длилась, сколько бы ни думала заканчиваться. Пёс трусил, взмахивая огрызком лапы, в такт привычной рысце — без особой пользы, но, верно, так уж он приспособился — и постепенно отдалялся всё больше, растворяясь тоже в тумане, растворяясь туманом, растворяясь с туманом вместе…

Туман растворился, и шершавый хруст вернулся в уши и под колеса Уаза. Дымка ещё висела немного в воздухе, но видно стало и дорогу, присыпанную мелким гравием, и поросль кустов, в ветках которых осталось чуть-чуть молочных пенок, и серую ночь, протянувшуюся над пустырями до самого горизонта. С кучевого неровного неба падали редкие капли.

Лана подняла голову и недоверчиво окинула взглядом округу.

— Ну, ладно, — сказала она. — Ладно. Хорошо.

Она выпрямилась и вытерла наскоро руки каким-то заевшим, остаточным жестом.

— Хорошо. Мы вышли. Вы были правы.

Она с нарочитой бодрой улыбкой обернулась по сторонам.

— Так. Что у нас дальше по расписанию? Очередная заправка? Девяносто второй, девяносто пятый, дизель? Выпуск дневных новостей? Или, может быть, время чая? Я завтракаю в восемь в выходные, а вы?

— Если есть какой-нибудь завтрак, я бы и сейчас вполне его схрумала, — подала голос Агнешка. Она приостановила автомобиль и тоже с убегающей улыбкой оглядывала окрестность. — Лис, там ничего рядом с тобой не валяется?

— В багажнике может быть, — Лана потёрла переносицу и прикрыла глаза. — Надо будет посмотреть.

Уаз дёрнулся и быстро стал набирать скорость.

17

Once there was a way to get back homeward,

Once there was a way to get back home.48

The Beatles

В багажнике и правда нашли сумку-холодильник, а в ней — бутерброды. Не то чтобы очень много на троих, но всё-таки что-то.

Лана потянулась за последним, но поднеся ко рту, замерла вдруг и уставилась так, точно ей туда положили отраву, и она только сейчас это поняла.

— Ты чего? — Агнешка глянула на неё. — С рыбой? Ну, давай поменяемся.

Она отдала Лане свой бутерброд с ветчиной, и забрала другой у неё.