Дурное поведение

Гости, похоже, разбились на группы. Кристиан вместе с друзьями наполнили тарелки едой и направились обратно в дом, вероятно, чтобы посмотреть фильм или поиграть в видеоигры. Вряд ли им хотелось проводить время со взрослыми. Дамы – или жены – собрались в круг, и хотя они, казалось, наслаждались обществом друг друга, я не желала соответствовать тому образу, под который меня пытался подогнать Тайлер. Я не сомневалась, что многие женщины руководят благотворительными организациями, пишут популярные блоги и строят собственную карьеру; однако в этом городе все еще главенствовал менталитет южан, и женщины держались в тени.

Я поставила пустой бокал и взяла еще один такой же напиток. Насколько мне удалось понять, это была безалкогольная, но все же восхитительная смесь апельсинового и ананасового сока и спрайта. Вместе с Кристен мы направились к Джеку, который болтал с Тайлером, Мейсоном Блэквеллом и еще несколькими незнакомыми мне людьми. Я не понимала, зачем Тайлер пригласил Блэквелла – которого терпеть не мог, – но была уверена, что все это связано с бизнесом и никак – с удовольствием.

– Другая политическая партия уже одобрила кандидатуру Эвелин Трэггер, – небрежно заметил один из мужчин, обращаясь к Блэквеллу. – Она прямолинейна и упряма. У нее хорошая репутация, и она очень популярна в определенных кругах здесь.

– И она не в восторге от тебя, Мейсон, – пошутил другой гость и сделал глоток из своего бокала.

Никем из них не замеченная, я остановилась позади Блэквелла.

– Ну, естественно, – не стал спорить Блэквелл. – Большинство незамужних женщин постоянно чем-то недовольны.

Вся компания разразилась смехом, некоторые закивали в знак согласия, и их недвусмысленные, масленые, самодовольные улыбки внезапно вызвали у меня раздражение. Выпрямив спину и скрестив руки на груди, я склонила голову набок.

– А вы достойны занимать свой пост лишь потому, что родились мужчиной? – парировала я.

Все, кроме Джека, повернулись ко мне, внезапно обнаружив мое присутствие. Брат просто откинул голову назад и вздохнул, похоже, прекрасно зная, чего от меня можно ожидать. Блэквелл посмотрел на меня с едва заметной улыбкой и явным весельем в глазах. Трое незнакомых джентльменов глянули на меня с интересом, удивленные моим высказыванием, но ничуть не обиженные. Я понятия не имела, о чем думает Тайлер, но чувствовала на себе его пристальный взгляд.

– Кхм, господа. – В голосе Тайлера послышался с трудом сдерживаемый смех. – Позвольте представить мисс Истон Брэдбери. Она…

– Избиратель, – закончила я за него, пригвоздив Блэквелла к месту суровым взглядом. – И я хотела бы знать, мистер Блэквелл, почему из ста сенаторов в этой стране только около двадцати являются женщинами?

Вообще-то меня не очень волновал пол наших политических лидеров, но мне было интересно услышать его ответ.

– И если уж на то пошло, среди них нет никого родом из Луизианы или других южных штатов, – добавила я. – На самом деле, Луизиана за всю свою историю существования избрала только одну женщину-сенатора.

Это была ложь. Их было три, но я хотела посмотреть, не поправит ли меня кто-нибудь. Мейсон стоял, небрежно сунув одну руку в карман, в другой он держал стакан с каким-то коричневым напитком.

– Эта работа достается тому, кто ее достоин, – ответил он, и я чуть не рассмеялась.

– Двадцать восемь процентов детского населения живет в нищете, – напомнила я, – и мы лидируем по росту численности заключенных в тюрьмах.

Политика и история идут рука об руку. Невозможно любить одно и не разбираться в другом.

Я выдержала пристальный взгляд Блэквелла.

– У нас также самый низкий процент здорового населения среди всех штатов, судя по количеству случаев ожирения, самоубийств, злоупотребления алкоголем и беременности у подростков.

На долю секунды в его глазах отразилось сомнение, и это говорило о том, что он либо ничего не знает, либо знает, но ему все равно, либо не находит слов для ответа. Проблема таких людей, как Блэквелл, заключалась в том, что они относились к государственной службе как к продолжению своей карьеры. Приход к власти служил для них способом получить влияние и изменить законы, которые мешали им зарабатывать деньги любым удобным путем. Интересы народа их вообще не волновали.

И я не могла с уверенностью сказать, что у Тайлера на этот счет более благородные планы.

Я глубоко вздохнула и вздернула подбородок.

– Я просто хочу сказать, что многие из ваших будущих избирателей недоедают и недостаточно образованны, – пояснила я. – Так вот, мне все равно, какой расы или какого пола кандидат в сенаторы, но, можете не сомневаться, на мой выбор точно не повлияет то, что у вас есть член.

Тайлер поперхнулся своим напитком и закашлялся, а остальные мужчины разразились фырканьем и смехом и поторопились прикрыть ладонями рты. Кристен откашлялась, и я поняла, что она пытается не рассмеяться. На губах Блэквелла появилась улыбка.

– Но вы же его еще не видели, – наклонившись, прошептал он мне на ухо.