Дурная

– Боже правый, у меня наверное перелом. Посмотри. Очень страшно? Слава богу, я все же успел родить сына, – наконец остановился передо мной беснующийся ирод и содрал со своих узких бедер простыню. Я зажмурилась до боли в веках. – Открой зенки и глянь, я ослеп от боли. Твоим коленом можно рубить дрова, чертово исчадье. Вы решили меня убить? Точно. Завладеть наследством. Как же я сразу не подумал. Монстры. Адские выползни. И Люцифер этот ваш – настоящий князь тьмы. Просто принял такой невинный вид.

– Вы бредите. Это болевой шок, – вякнула я и открыла глаза.

Макар Боярцев

Говорят – все браки совершаются на небесах. В нашем случае либо купидоны оказались чумазыми, рогатыми, с крыльями чернее ночи. Либо наши небеса находятся сууууущественно ниже, возможно даже ближе к раскаленному земному ядру и бурлящей лаве.

Ослепнув от боли я не обратил внимание на требовательный звонок в домофон. Чертова Лама, замершая в позе кающейся Марии Магдалены, сейчас меня занимала существенно больше кого-то там, припершегося в гости, когда все нормальные люди ужа давно спят кверху воронками, и пускают сладкие пузыри. Как мой сын, которому я, кажется, сейчас даже завидую.

– Ну что там? – просипел я, стараясь насладиться каждой секундой того, как эта дурында покрывается неровными красными пятнами, тут же бледнеет и вот-вот хлопнется в обморок. – Перелом? Ну чего ты, онемела что ли? Настолько я шикарен, что ты дар речи потеряла, болезная? Эй, перелома нет, спрашиваю?

– Я не знаю, не видела исходного вида вашего хм… И потом, я не травматолог. Давайте вызовем скорую, – простонало это кучерявое несчастье, шаря пальцами в своей буйной причесочке в поисках смешной маски для сна, украшенной нарисованными овцами, скачущими через забор, которая к слову, в данный момент болталась у нее на шее.

– Ага, чтобы вышла вторая серия похождений веселого клоуна Макара Боярцева по тв? Ты этого хочешь? Признавайся, ты, правая рука дьявола? Только Прада не носишь.

– Боже. Я хочу выдрать себе глаза, прямо ногтями. Прямо насовсем. Можно? – наконец всхлипнула Даная.

– Нельзя, – рявкнул я, – Мне не нужна слепая баба. Ты сделала меня инвалидом, теперь любуйся…

Девка облизнула языком пересохшие губы, и мне показалось, что я дурею. И что стало с воздухом в комнате? Он просто исчез, словно в черную дыру его высосало. И в этом вакууме осталось только двое – я и…

– Свят, свят, свят, – ввинтился в вакуум дребезжащий голос, которого ну никак не должно тут было быть. – Охальники.

Я вынырнул из своих мыслей и уставился на восхитительную картину, словно со стороны. Стоящая на коленях Даная. Я застывший в позе Апполона Бельведерского, и в той же степени одетости. Крестящаяся бабка, рискующая потерять зубной протез, так она раззявила свою пасть и одетая в полицейскую форму Горгона, ехидно наблюдающая, как я пытаюсь завернуться в дурацкую простыню, отчего-то прицепившуюся намертво к шевелюре моей очумевшей от этого бедлама женушки, мотающей голой, при каждом моем движении рукой, словно кукла на веревочках, и тихо поскуливающей.

– Какого хрена вы тут делаете? – наконец справившись с простыней, рявкнул я. – Это частная территория.

– Приехала по вызову бдительной гражданки Мымриковой. В дежурную часть поступило сообщение, что в этой квартире кого-то убивают. Консьержка услышала крики, похожие, дословно, на вопли агонизирующего бабуина и вызвала полицию. Так поступил бы любой добропорядочный гражданин, если вы знаете, кто это, господин Боярцев. А так как в этой нехорошей квартире проживает мой подопечный, отданный в вашу семью временно, я была обязана отреагировать на сигнал. Мы звонили, кстати. Где ребенок?

– Спит, – тихо ответила Даная. Она давно поднялась с колен и теперь нервно одергивала пижамную кофтенку, от чего у нарисованного на кофточке медвежонка морда удивленно вытягивалась и становилась похожей на физиономию камбалы увидевшей соитие кита и рыбы клоуна. – Ольга Константиновна, это не то, что…

– Мне плевать, главное, чтобы ваш опекаемый этого не видел. Боярцев, врежь замок, не жмоться.

– Я сечас врежу вам, мать вашу. Всем отвешу, по серьгам. Ключи, – прервал я насмешливый клекот соц работницы, диким рыком. Выкатил глаза на бабку, совсем попутавшую берега. – Баба Даша, я дал их вам не для того, чтобы и конные и пешие шлялись по моей собственности. Вы напугали мою жену, хорошо ребенок спит, хоть с пушек пали. А если бы он заикой стал? Засужу, сволочи. Где ваш ордер? Ольга Константиновна, я жду. Завтра же такую телегу накатаю генералу МВД, мы с ним в поккер играем по пятницам. Знаете, что он с вами сделает?

– Ох, то же, что и Диавол с супружницей своей, наверняка. Видали, у него дым черный с ноздрей валил? Истину глаголю вам, сам Иуда тута живеть. Ооооо, – закрестилась бабулька и спиной двинула в сторону двери. – Вот пичмент придет, он вам всем покажет.

– Чего?