Дурная

– Надо чего? – пропыхтела подруга, стягивая с головы «красотку-лягушку». Интересно, у Саньки как после таких потрясений с либидо? Но спрашивать я не рискнула. Лизка и так обиделась на меня, судя по оттопыренной губе, что я не восхитилась ее интимным инвентарем.

– С Лешкой посидеть будет надо. Прием поздно, не могу же я одного его оставить, – мой вздох слился с появлением Лехи. Мальчик схватил с тарелки плюшку и восторженно причмокнул губешками, рассматривая мое платье.

– Шикардос. Ты там всех уделаешь, – пропыхтел он, работая челюстями. – Теть Лиз, скажи наша Данька самая охрененная.

– Я вырву тебе язык, мальчик, – добродушно хрюкнула Лизка, с удовольствием наблюдая за мальчишкой, который потянулся за второй плюшкой. – Хотя нет, достаточно будет подарить тебе чертову приставку.

– Чиво? – округлил глазенки мой мальчик, бросился обнимать необъятную Лизку. Она, кажется, слезинку даже смахнула украдкой.

– Ничего. Еще раз назовешь меня тетей, точно вырву, – хмыкнула эта «Макаренко».

– Я думал ты меня за «охрененную» наказать хотела, – удивленно уставился на мою подругу постреленок. Господи. Он просто еще не понял, кто перед ним. Лиз – богиня опасности и искрометного разрушительства. – Слушай, а тебя твой парень не наругает, ну что ты мне отдала приставку. Если наругает, я верну. Честно-честно.

– Пусть попробует, – хмыкнула Лизон. – Данька, привози пацана вечером.

– Лиз, нельзя. Он дома ночевать должен, вдруг проверка. Ты приедешь ведь? – пискнула я, поборов желание закрыть руками голову. Мало ли, что там придет на ум скорой на расправу аниматорше. Она однажды целый «день рождения», на котором бегемотиху играла, загнала в подсобку и удерживала там, пока время не закончилось и в сауну не приехал омон, который прислала Санька, после звонка своей обоже. Праздник, на который ее тогда пригласили, оказался совсем не детским. Но это другая история. Лизкина.

– Что, прямо в поднебесный замок Боярцева? Естественно приеду, – как – то уж слишком быстро согласилась подруга. Эх. Знать бы, что будет дальше, я бы, наверное, наплевала на мечты и амбиции, и отказалась от идеи пойти на бал-маскарад. – Буду как штык. Что с собой брать?

– Все что угодно, кроме твоих хлопушек, – меня передернуло от воспоминаний о празднике непослушания, которые Лизон любит устраивать для нас. Тогда обошлось только сбитой люстрой и дырой в стене. – И это, шарики с гелием тоже не нужно. А еще…

– Скучная ты, – хмыкнула Лизка, потрепала по макушке Лешку, прижимающего к груди пакет со своей прелестью. – Валите. Мне собираться нужно. Няня – это вам не пес начхал.

Домой мы вернулись спустя три часа, навьюченные словно караванные мулы. По пути еще зашли в зоомагазин, купили нашему владыке тьмы Люциферу, лежанку в виде трона с украшенного черепами, которую выбрал неугомонный Леха, миски, игрушки, даже фонтанчик. Выданная нам Боярцевым платиновая карта не ограничивала нас в тратах, но я все же прервала безумный шоппинг, потому что не привыкла так тратить. Иначе Лешка бы скупил весь магазин.

Сталинская высотка спала. Так мне показалось на первый взгляд. Слишком уж тихо было вокруг, даже птицы, кажется, сегодня решили облетать величественное здание по кривой дуге. Мы вошли в парадную, в которой сидя дремала баба Даша. Вот уж странность, сегодня ее бдительность куда-то таинственно исчезла. Я вздохнула облегченно. До лифта мы дойти не успели. Вопль потряс сонный дом, словно предвестник армагеддона.

– Лось, – вздохнул Леха. Бабка вскочила с насиженного места и спрососнья заметалась по своей обители. – Может к Лизке вернемся? Я там это, короче…

– Что ты натворил? – выдохнула я. Судя по реву, несущемуся в пространстве, как все всадники апокалипсиса скопом, что-то ужасное.

Макар Боярцев