Дурная кровь

– Я тебе хребет ща перебью, – тихо предупредил Верд, делая шаг, но Санни вцепился в ремень ножен, упираясь пятками, потянул назад и попытался воззвать к совести торгаша:

– Уважаемый Вран, вы, верно, неправильно нас поняли. Мы не просто хотим приобрести колдунью, мы пришли конкретно за этой. Мы точно знаем, что она у вас и что она находится здесь не добровольно…

Вран пригладил редкие усики, закинул стопы на стол, что смотрелось крайне нелепо, так как доставал он с трудом.

– Не добровольно? Полноте, господа, девчонка напрашивалась на неприятности! Въехала в город в одиночку, без сопровождения и охраны, принялась выспрашивать про работу, не удосужившись хотя бы косу отчекрыжить, чтобы привлекать поменьше внимания… Если бы не я, колдунью под крылышко бы взял кто-то куда менее приятный. А здесь она в тепле и сытости, устроена со всеми удобствами. Дурочке не на что жаловаться, ей бы своего покровителя ещё и отблагодарить следовало, – Вран многозначительно поправил штаны в паху и подмигнул мужчинам, – если вы понимаете, о чём я. Впрочем, об этом мы с ней сегодня вечерком успеем потолковать…

Верд всегда считал, что боги обделили его многими добродетелями, но вот терпения не пожалели. У многих его знакомых мнение было иным, особенно у тех, которые залечивали переломанные кости после горячих споров с наёмником, но сам Верд считал именно так. Однако после услышанного всё терпение и невозмутимость улетучились и растворились в затхлом подвальном воздухе.

Он пересёк комнатушку быстрее, чем подумал, что хочется, пнул тяжёлое кресло, собираясь перевернуть, но получилось лишь отпихнуть, вытащил торгаша из объятий мягкой обивки и, придерживая за шкирку, прижал щекой к столу.

Санторий, ни слова не говоря, выглянул в коридорчик проверить, не привлёк ли кого шум, и неслышно прикрыл дверь.

– На по… – начал Вран, но голос сменился писком, а там и вовсе замолчал, стоило Верду слегка пощекотать шею торгаша острым, инкрустированным каменьями ножом для писем, так кстати, хоть и не к месту, лежащим рядышком. – Уважаемые, зачем же так сразу применять силу? Уверен, мы просто недопоняли друг друга… – залебезил он.

Отбросив аляповатый нож, Верд опёрся о стол ладонью, чтобы низко-низко наклониться к торгашу и проникновенно, интимно рассказать, в каком порядке станет отрезать от него нужные части, если колдунья не появится на пороге немедленно. Но не успел. Потому что Вран переменился в лице раньше, мгновенно сменив белёсый цвет лица на тот аристократический сероватый оттенок, которого Верд собирался добиться к концу беседы.

Вымученная улыбка погасла, а когда Вран открыл рот, в его словах не звучало ни единого намёка на превосходство, один лишь чистый животный страх.

– Колдунья – для неё?! – Торговец без помощи наёмника вжался в стол так сильно, точно пытался с ним слиться. – Ты – охотник?! Её охотник?

Наёмник поспешно убрал ладонь с проявившейся, горящей синим меткой. Хотя чего уж? Поздно!

– Не твоё собачье дело! – Он встряхнул Врана посильнее, показывая, что главная опасность – разъярённый воин, а не некая, далёкая и почти невозможная она. Но, как бы ни было обидно, на торгаша это не произвело ровно никакого впечатления. Он всё так же таращился и пускал слюни, не в силах выдать ничего вразумительного.

Первым сориентировался Санторий:

– Верд, отпусти уважаемого бандюгана. Нас раскрыли, незачем больше прикидываться.

Он незаметно подмигнул другу и, воспользовавшись оказией, плюхнулся в заманчивое кресло. Отпущенный Вран нырнул под стол, выполз с другой стороны и с благодарностью занял табуретку. Санни закинул ноги на стол, подражая торгашу, и у него это вышло куда убедительнее.

– Простите! – Судя по дрожащим коленкам, Вран на полном серьёзе рассматривал возможность на них рухнуть. – Я же не знал, уважаемые! Вы бы послали ко мне, как обычно… Или сразу сказали, что вы от неё… Я и подумать не мог, что колдунья уже приготовлена для…

– А для кого ещё она, по-твоему, должна быть приготовлена?! – быстро вошёл в роль служитель. – Головой подумать не мог, нет?

– Простите! Простите! Простите!

На шум явился один из головорезов, вежливо постучал и заглянул в щёлку, но Вран замахал и зашикал на него:

– Проваливай! Не видишь, у меня встреча с важными господами!

Важные господа охотно подбоченились. Пока Вран лебезил, унижался на редкость изобретательными способами и предлагал доплату, а то и откровенную взятку за то, чтобы «это недоразумение не покинуло пределов кабинета», Санторий под шумок сунул в карман и дорогущий нож для писем, и обнаруженный в верхнем ящике стола кошель, и перстенёк, из которого явственно многократно пытались выколупать здоровенный сапфир.