Дурная кровь

– Интересную же компанию ты себе подобрал, – почти танцевальным жестом он протянул руку дурной. – Сотник Борей Северный Ветер, – представился он.

– Талла… Ой!

Девчонка испуганно вырвала кисть, которую вместо дружеского стискивания вдруг принялись страстно слюнявить.

– Вы прекрасны, Талла! – Лисьи глаза тоскливо проводили недооблобызованную длань. – Верд говорил вам, что вы прекрасны?

– Обычно он говорит, что я на голову больная…

– И готов подтвердить это снова! – перебил наёмник, прикидывая, как бы поравнодушнее вклиниться между сладкой парочкой. Пожалуй, огреть Борьку чем-нибудь тяжёлым не очень вежливо. Хотя…

– Как?! Он не ценит такое сокровище? – Борей со скрежетом придвинул стул к Талле, якобы чтобы лучше её рассмотреть. – Но ваша кожа нежна, как только что выпавший снег, а очи глубоки, как омуты!

– А задница – мишень для неприятностей, – добавил наёмник.

Талла польщённо хмыкнула, хитро зыркнув на Верда.

– О, не обращайте на него внимания, прекрасная дева! Верд всегда отличался грубоватостью валенка…

– Зато ты так и остался ромашкой.

– У всякого своё предназначение, – притворно ахнул красавчик. – Я вынужден с самого рождения страдать от привлекательной внешности и отцовского состояния. Знаете, дорогая, – склонился он к колдунье, жарко дыша в вырез её рубахи, – я ведь богат. А все богачи несчастны и одиноки! Мы никогда не знаем, любят ли нас за деяния или за наши деньги…

– Деньги твоего папаши, – поправил Верд. – Кстати, напомни, речь о том состоянии, которого тебя лишили за то, что умудрился обрюхатить дочку градоправителя? Это же после той истории тебя сослали в Крепость?

Красавчик замолчал на вдохе, покаянно склонил голову и соизволил уделить внимание наёмнику, ради которого, собственно, и подсел.

– Нет, – сознался он. Льняные локоны закрыли румянец на высоких скулах. – Сюда меня сослали, когда я заявил, что не стану жениться на этой распутной старухе. Ей на тот момент уже стукнуло тридцать, к тому ж она не была невинна!

Пальцы наёмника сами собой отбивали дробь по рукояти меча. Нет, конечно, он не собирался выхватывать оружие и нападать на бывшего сослуживца. Тем более что тот тоже не беззащитен, до сотника вон успел дослужиться. Да и вообще выжил, и рожу ему никто не попортил до сих пор. Что странно, если Борькины привычки не изменились. Холёный, избалованный, он вечно спал допоздна, требовал завтрак в постель, а комнату его (отдельную, между прочим!) с ходу оборудовали зеркалами и шкафами для выходных нарядов, кои и выгулять-то здесь всё одно повода не находилось. А уж сколько склянок с вонючими мазями и жижами стояло у его кровати! Смешать одну с другой в надежде, что получившаяся смесь вызовет у баловня хотя бы недержание, было любимым развлечением их отряда…

А гляди ты! Сотник… Когда-то это место прочили Верду. Очень, очень давно.

Разукрасить бы его физиономию синяками! Чтобы зенки, точно подведённые углём, превратились в узкие затёкшие щёлочки и больше не зыркали на колдунью, как на корову с рынка!

Да и девка хороша! Глазёнками стреляет, хихикает. Словно и не замечает, что ушлый блондинчик уже дважды якобы ненароком задел её колено, а наклонившись, чтобы показать что-то в другом конце забитого постояльцами зала, положил руку на спинку её стула, да там и оставил.

Пронзив ножом вдруг показавшийся жёстким, как подошва, кусок мяса, Верд поинтересовался:

– А что, Борька…

– Борей…

– Борька, успел ли ты жениться? Небось у какой-нибудь из твоих пассий всё ж нашлась цепкая мамаша, успевшая вовремя тебя словить на горячем?

Легонько коснувшись острого подбородка Таллы, красавчик скорбно сообщил:

– Настоящая любовь так и не нашла меня…

– Или ты хорошо прятался.

– Я одинок! Нет в моей жизни прекрасной женщины, что ждала бы дома у очага…

– Боги миловали, – вставил Санни.

Только Талла, кажется, сочувствовала искренне. Она позволила Борею, пустившему скупую, но совершенно не мужественную слезу, прильнуть к её груди:

– Но вы не расстраивайтесь! Вы обязательно-обязательно ещё её встретите!

Борька всхлипнул и посмотрел на девушку взглядом, полным обожания:

– Вы правда так думаете, юная прелестница?

Растеряв самообладание, наёмник ухватил красавчика за ухо и заставил отлипнуть от источника утешения всея мужчин – женского бюста. Заодно и капюшон снова натянул девке до носа, сильно жалея, что не получится до самых бёдер.

– Ну тут жарко! – попыталась увернуться Талла, упрямо распахивая плащ и тем самым привлекая внимание Борея. – Что я, как дурочка, у камина и в дорожной одёже?

– Ты что в ней дура, что без неё! – огрызнулся наёмник.

– Право, друг мой, не мучай девочку! – вступился за колдунью Санторий.

Вино придало служителю не то храбрости, не то дури, не то смеси того и другого. И правда, кому нужен дезертир, уже семь лет как считающийся мёртвым, и колдунья, за поимку которой король выдаёт не такую уж большую награду? Особенно если из вырученных денег ещё предстоит уплатить лекарю за лубки: ведь хмурый наёмник просто так девку не отдаст.