Дурман

Старая прильнула к окошку, напряженно всматриваясь во двор. Дверь слегка скрипнула. На дворе показалась Тошка, повозилась за амбаром, потом вышла и повернула к тумну. „За дровами пошла“, — проглотила старуха сухой комок в горле. И вдруг вся ослабла, силы ее оставили, голова бессильно упала на грудь, как тяжелый, огромный камень. Она знала, что ей надо делать, но не в силах была сдвинуться с места, ноги не слушались, словно перебитые. „Неужели не смогу?“ — спросила она себя, охваченная ужасом, и оперлась на руки. Поднялась, сама не зная как. „Скорее! Скорее!.. Время идет!“ — подгоняла она себя, шатаясь из стороны в сторону, как пьяная. В чулан, к сундуку… Нащупала ключ, привязанный к фартуку, освободила его и, держась руками за стены, вошла в полутемную каморку. Дрожащими руками она быстро отомкнула сундук и зашарила в поисках необходимого. Сначала она лихорадочно выбрасывала из сундука сложенные там вещи, но потом, сообразив, что нужно будет обратно их укладывать, стала искать более спокойно. „Что же я делаю? — сказала она вслух, — только бы она не увидела, как я ищу“. Старая вдруг испугалась, что Тошка увидит, как она что-то ищет в сундуке. Наверно, смеяться начнет над ней, так весь план рухнет… „Ох, господи, царица небесная! Ну, куда же я их сунула!“ — бормотала она себе под нос, роясь в старом тряпье. Теперь время летело стремительно, ей казалось, что прошел уже целый день. Тошка, наверное, уже вернулась в кухню и ждет ее. А когда увидит, что ее нет, пойдет искать и войдет в чуланчик. И застанет ее здесь. „А потом что? Тогда все пропало, все пойдет прахом… Как так, пойдет прахом? Почему?..“ Старая постепенно уняла волнение и с новой энергией продолжала свои поиски… Но страх не отпускал ее, и чем скорее хотелось ей отыскать отраву, тем менее это ей удавалось. Узелок с дурманом и пузырек с отваром словно потонули среди этого тряпья и старой одежды. Ну вот, наконец-то! Нашла! Она крепко схватила свое смертоносное снадобье дрожащими руками. Но нет, надо сначала запереть сундук. Неизвестно почему, но ей казалось, что надо непременно запереть. Войдет кто-нибудь и спросит: „А почему этот сундук не заперт?“ Но, повернув ключ, она вдруг сообразила, что теперь уже нет смысла запирать. „Пусть лучше будет не заперт, — пришла ей в голову новая мысль. — До сих пор стоял так, пусть и теперь будет, как раньше…“ И она снова протянула руку, но рука дрожала, ключ плясал и не мог попасть в замочную скважину, которая все уплывала куда-то в сторону. Да и свету было недостаточно, она действовала почти на ощупь. „Ах, ты, будь ты неладен! — разозлилась старая. — Да и я-то не лучше, руки как крюки!“

Замок наконец-то щелкнул, она приподняла крышку, убедилась, что сундук не заперт, и поспешила в комнату. Сколько времени прошло? Вернулась ли Тошка с гумна? „Наверное, вернулась! — подумала старая. — Меня, что ли, будет дожидаться…“

Она села к окну и снова начала жадно всматриваться, обшаривать глазами двор от гумна до кухни. Где же она? Может, у очага? Фасолью занимается. Наверное, там, но там не было слышно ни звука, никакого движения.

Старая чуть не подскочила от радости: Тошка с охапкой хвороста в руках вышла с гумна и направилась к кухне и, не задерживаясь, вошла в комнату к свекрови.

— Мама, — спросила она, — со вчерашнего дня немного сала осталось, зажарить в фасоль?

— Зажарь, зажарь, какой разговор… — ответила старая как в полусне, не совсем ясно понимая, о чем ее спрашивают. Она думала только об одном, одна мысль была ей понятна: скорее бы все кончилось, скорее бы…

— А как сало нарезать: покрупнее или помельче?

— Как хочешь, дочка, тебе лучше знать…

Тошка даже зажмурилась от такой похвалы, но тут же застыдилась:

— Да где мне знать…

— Слушай-ка, — вдруг обратилась к ней старая с озабоченным видом, — что это ты так все в нос говоришь? Может, и тебя… Это самое…

— Инфлюэнца меня на закуску оставила, — усмехнулась Тошка.

— О-о-о! — всплеснула руками старуха. — Вина с черным перцем, сейчас же! Не дай бог болезнь повалит, так и намучаешься, как я, да и как в доме без хозяйки, а на меня надежда плохая, сама видишь, никуда не гожусь… Такая хворь проклятущая, спаси господи и помилуй…

— Ладно, выпью стаканчик, — кивнула головой Тошка.

— Ага, ага, — радостно затеплились глаза у старухи, — и два можно… Как рукой снимет… Если бы не вино, не знаю, как бы я выкарабкалась. Вот и Ивану тоже помогло… — И, прижав руки к животу, где под фартуком были спрятаны заветные пузырек и узелок с дурманом, она быстро встала.

— Прямо сейчас? — спросила Тошка, радостно изумленная заботой со стороны свекрови.

— А чего ждать-то?.. Выпей, пока не поздно… На-ка вот тебе ключ, возьми большую миску, спустись в подполье и нацеди побольше… Только осторожней по лестнице…