Читаем Дух викингов. Введение в мифологию и религию Скандинавии полностью

Как уже было сказано, источники демонстрируют, что вера в некоторые части «я» была распространена более широко, чем в другие, и их концепции разработаны более полно. В этой главе мы рассмотрим четыре самые упоминаемые части «я» по версии викингов и их доминирующие характеристики.

Одна из них была физической, другие три – духовными. Тем не менее весьма любопытен тот факт, что в скандинавской религии если что-то было духовным, то оно не обязательно являлось полностью нематериальным или бестелесным. Вместо этого дух представлял собой особо высококачественный вид материи, во многом похожий на воздух; как и во многих древних культурах, скандинавы считали дух синонимом дыхания. Как в латинском (animus/anima и spiritus) и в древнееврейском (ruach), в древнескандинавском было слово, обозначающее и дыхание, и дух, – önd. Духовные части человека после смерти могли выйти через дыхательные пути, а во время жизни духи были способны войти по тому же самому пути. Например в тех случаях, когда духовная часть отделялась от одного человека и переходила в другого, получатель духа часто ощущал зуд в носу198.

<p>Hamr</p>

Первая из этих частей «я» и единственная состоящая из твердого вещества – hamr. Буквально слово означает «кожа» или «шкура»199, но в сущности это то же самое, что мы сегодня называем телом200. Это видимая часть «я», которая хранила в себе невидимые части.

Если мы склонны рассматривать тело как нечто прочное и неизменное, скандинавы воспринимали hamr как то, что некоторые люди могут полностью изменить. Hamr был главным словом, описывавшим оборотней, поскольку это «форма», которая «меняется» в магических процессах. Того, кто меняет форму, называли hamhleypa («hamr-прыгун»)201, а глагольная фраза, описывающая перемену формы, звучала как skipta hömum (hömum – форма дательного падежа от hamr)202.

<p>Hugr</p>

Одна из трех невидимых, духовных частей «я» называлась hugr. Это чья-то личность или сознание, нечто неосязаемое, наиболее близко соответствующее тому, что мы имеем в виду, когда говорим о чьем-то «внутреннем я»203. Hugr объединяет в себе мысли, желания, интуицию (на древнескандинавском предчувствие называлось hugboð204) и личное обаяние человека – те чувства, которые испытывают другие в его присутствии205.

О людях, которые имели особенно сильный hugr, говорили, что они могут делать какие-то вещи на расстоянии, без своего физического присутствия206. Временами hugr даже мог покинуть своего первоначального «хозяина» и перейти к кому-то еще. Кто-то мог заставить другого почувствовать себя больным, просто позавидовав ему, hugr первого человека отправлялся в путешествие, входил в того, о ком думали, и провоцировал физические реакции. Подобное могло произойти более или менее невольно и без участия сознания или быть намеренным нападением. В последнем случае атака могла либо повредить человеку напрямую или оказать более незаметное, опосредованное влияние, когда жертва становилась сонной, подавленной или в целом слабела, так что нападающий мог взять верх физически или заставив жертву сделать что-то, чего она в противном случае никогда бы не сделала207.

<p>Fylgja</p>

Второй духовной частью «я» было fylgja (мн.ч. fylgjur). Глагол fylgja означал «сопровождать», «помогать», «примыкать», «принадлежать», «следовать», «вести за собой», «направлять» или «придерживаться» в зависимости от контекста208. Дух fylgja делал все эти вещи, и, возможно, лучший перевод существительного fylgja – это «сопровождающий дух» в обоих смыслах слова «сопровождающий»: и тот, кто идет рядом, и тот, кто помогает.

Fylgjur всегда видимы для тех, кто обладает вторым зрением (способность регулярно видеть незримые, духовные явления), а также их могли видеть те, кто не наделен этим даром – во снах и в моменты смерти «владельца»209. Незадолго до смерти человек иногда улавливал проблеск своего мертвого fylgja. Тем или иным образом благополучие fylgja и «хозяина» были тесно связаны друг с другом210. Нас это не должно удивлять, поскольку fylgja, в конце концов, была на каком-то уровне частью своего владельца, хотя и могла отделяться от остального «я» в какие-то моменты, как и другие части.

Fylgja часто работала для защиты человека, частью которого являлась. В одной из саг, к примеру, колдунья планировала убить мужчину на приближающемся празднике. Fylgja предупреждала его об опасности в снах три ночи подряд и, наконец, послала ему болезнь, которая не позволила принять участие в празднике. Таким образом, его жизнь была спасена211.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука