Дух старины

Есть версия, что стихотворение создано после отъезда из Чанъани в 744 г., но 731 год тоже связан с неудачным посещением столицы.

16

Драгоценные мечи[93] — что пара драконов,[94]
Серебристо посверкивают узором из лотосов.
Их блеск слепит небо и землю,
Стремительны, как молния,[95] недостижимы. —
Лишь покинут позолоченные ножны,[96]
Улетают так далеко, что их не догонишь.
Фэн Ху[97] давно умер,
Так что некому понять, на что они способны.
Воды в У[98] глубиной в десять тысяч чжанов[99]
Горы в Чу высотой в тысячи слоев,
Но и им не разлучить друг с другом пару [мечей-драконов],
Высшие духовные сущности[100] сумеют соединиться.

731 г.

* * *

В ряде изданий это стихотворение выводится за пределы цикла «Дух старины».

17

Юный пастушок на горе Цзиньхуа[101] —
Это и есть Гость Пурпурного тумана.[102]
Я бы хотел последовать за ним,
Да не иду, волосы уже побелели.
Не понимаю всех этих красавчиков в мирской жизни —
Кто заставляет их суетиться?
Лишь собрав побеги древа Цюн[103] на склонах Куньлунь,
Можно обрести душу святую.

747 г.

* * *

В некоторых изданиях этот текст стоит под № 15.

18

Время третьей луны[104] на Небесном броде,[105]
Персики и сливы — в тысячах дворов.
Утром цветы бередят душу,
Вечером уплывают по воде на восток.[106]
Один поток следует за другим,
Древность и современность текут друг за другом.
Сегодня уже не те люди, что вчера,
Год за годом идут к мосту.[107]
Когда петух кричит, развеивая утреннюю дымку,
Вельможи стекаются на аудиенцию к императору,
Луна садится за западный дворец Шанъян,[108]
Последний луч ложится на середину городской башни,
Их парадные уборы сияют, как облака и солнце,
[Когда] они покидают дворец и расходятся по государевым землям.
Оседланные кони — что летящие драконы,
На мордах коней золотая узда,
И прохожие шарахаются в испуге
Перед их надменностью, что превыше Сун-горы.[109]
А они входят в ворота [своих дворцов], поднимаются в высокие покои,
На треногах[110] расставлены блюда с изысканными яствами.
За ароматом румян — пляски Чжао,
За звонкими флейтами — песни Ци.[111]
Семь десятков пурпурных уточек юаньян,[112]
Пара за парой резвятся в дальних уголках дворцов.
Они веселятся ночь напролет
И утверждают, будто пронеслись тысячи осеней[113]
Кто добился успеха, не покидает постов,
С давних пор уходят те, кто совершил преступления.
Напрасно вздыхать о желтом псе,[114]
Кровавым возмездием стала Люй Чжу.[115]
А кто бы, подобно Чи Ицзы,[116]
Мог расплести волосы и взойти на утлый челн?

753 г.

* * *

Некоторые комментаторы, отталкиваясь от красочного изображения важных придворных сановников, относят это стихотворение к весне 735 г., когда Ли Бо наблюдал пышный въезд императора Сюаньцзуна в Лоян; контент-анализ, проведенный проф. Ань Ци (в седьмой строке читается намек на смену фаворитов — умершего Ли Линьфу на посту канцлера сменил Ян Гочжун), связывает стихотворение с третьим приездом поэта в Чанъань.

Существует перевод этого стихотворения на английский язык, сделанный Эзрой Паундом.