Дубовый листок

Взглянув на часы, я понял, что панна Ядвига заждалась меня, и поспешил к условному месту. Мы отправились на площадь Королевского замка.

— Почему пан Михал такой грустный? — спросила Ядвига.

Я не нашел нужным скрывать свои переживания.

— Что вы сделали бы, панна Ядвига, на моем месте?

— Если бы сильно любила этого человека, пересилила бы гордость и добилась полного объяснения, — отвечала она после некоторого размышления. — Настоящих друзей не так много, и жаль их терять. Может быть, ему кто-нибудь наклеветал на вас?

— Пожалуй, вы правы. Попробую сделать это завтра же. Хотя мне с Высоцким не служить, нехорошо расставаться так горько.

Некоторое время мы шли молча.

— Я хотела вам рассказать, зачем приходил сегодня Вацек. Вообще он в последнее время бывал у нас довольно часто… Ни мамуся, ни я его никогда не приглашали. Сначала он говорил с мамой и… просил у нее… моей руки. Маме не нравится Вацек, но она сказала, что об этом нужно поговорить со мной. Вот он и говорил… Начал с того, что теперь на верной дороге: цесаревич к нему благосклонен. Пан Вацек имеет надежду в недалеком будущем получить поместье. Ну а потом он перешел к чувствам…

— Что же вы ответили?

— Мне помешал пан Эдвард, принесший розы.

Мы уже возвращались с площади к костелу Босых Кармелитов.

— Зайдемте!.. — вдруг предложила панна Ядвига.

В костеле было почти темно. Только в глубине, у алтаря, мерцали лампады. Впереди распростерлась в молитве какая-то женщина. Мы преклонили колени перед статуей мадонны, недалеко от входа.

Не знаю, молилась ли панна Ядвига, а я не молился. Я просто стоял рядом с той, которую любил больше всего на свете, и думал о предстоящей разлуке на неизвестный срок, а может быть и навсегда, если нас и вправду пошлют воевать в Бельгию.

Когда мы встали, панна Ядвига вдруг резко обернулась. Невольно обернулся и я. Вдали застыла какая-то тень.

— Вы испугались? — спросил я, взяв панну за руки. Ядвига медленно покачала головой:

— Я ничего не боюсь, когда я с вами… А там стоит Вацек. Очень хорошо, что он здесь. Неужели вы, пан Ми-

хал, думаете, что… Вот и сегодня… Хотели уйти… Пусть же он видит…

И панна Ядвига положила голову мне на грудь.

В костеле было почти темно. Только передо мной мерцали глаза любимой… И когда я поцеловал панну Ядвигу, на нас хлынуло море света, и мы поднялись на головокружительную высоту. Там не было времени!..

— Любите, любите друг друга! — послышалось рядом. На наши плечи легли чьи-то руки. Мы вздрогнули.

Панна Фредерика Стрыеньская, невеста Валериана Лукасиньского, наклонилась к нам.

— Любите друг друга! — повторила она. — Поторопитесь! Лучшие дни не настанут!.. От всей души желаю вам счастья! Не бойтесь… Я прихожу сюда каждый день. Говорят. Валериан в катакомбах… Может быть, именно здесь, под нами… И я говорю с ним через камни. Крепче любите друг друга!

Она отошла и снова легла плашмя перед иконой. И вдруг в костел повалила толпа. Люди спешили вглубь, где была ширма для исповеди.

— Уйдем! — шепнула панна Ядвига.

Взяв ее под руку, я торопливо вышел на воздух. Там, прижавшись к стене, стоял Вацек. Он смотрел прямо на нас. Было не так уж темно, чтобы нам не узнать друг друга. Панна Ядвига инстинктивно прижалась ко мне, и, сам не знаю, как это вышло, я обнял ее, взглянул на Вацека и поцеловал Ядвигу в губы.

«Смотри, Вацек! Я целую мою панну при тебе. Я могу целовать ее при ярком солнечном свете на глазах у всего мира!»

Молча мы шли на Вейскую. Вацек некоторое время следовал за нами. Мы делали вид, что не замечаем его. Наконец он исчез.

— Бедная панна Фредерика! Мне стыдно перед ней, что я так счастлива…

— Нет-нет! Не думай об этом! Не должно быть стыдно!

Пани Скавроньская не садилась без нас ужинать.

— Где вы были так долго?!

Ничего не ответив, мы встали перед ней на колени и склонили головы.

— Мне давно хотелось, чтобы это случилось! — сказала она, благословляя нас.

Глава 11

На другой день, двадцать девятого листопада, пани Скавроньская завела разговор о нашей свадьбе. Разрешит ли начальство жениться такому молоденькому? Не предложит ли дожидаться производства хотя бы в подпоручики? Где будет жить Ядвига? Пани Скавроньской хотелось, чтобы мы были поближе. Она даже призналась, что для общего счастья необходим мой перевод в Варшавский гарнизон. А что, если и вправду Войско Польское отправят в Бельгию усмирять мятежников?.. В Ленчице было бы удобно устроить нашу летнюю резиденцию, а именьице в Берестечке продать и вырученные деньги употребить на улучшение ленчицкого участка… О приданом тоже нужно позаботиться, нельзя же начинать жизнь, не имея самого необходимого!

Разговор кончился тем, что если в Польше все будет благополучно и начальство разрешит мне жениться, свадьба может состояться не раньше осени.

Слушая эти рассуждения, мы с Ядвигой только кивали. Все было справедливо, однако на душе у меня сделалось грустно.

С утра было пасмурно. Несмотря на это, Ядвига выразила желание поехать на могилу Владислава.

— Пан Михал не против?