Друзья и недруги. Том 1

Гая вдруг охватило ощущение несправедливости того, как вел себя Робин. В день, который он счел днем гибели графа Хантингтона, Гай вернулся в Ноттингем, охваченный злой радостью. Его переполняло торжество победы, одержанной над Робином. Но слишком быстро это торжество сменилось тоской, усугублявшейся с каждым прожитым днем. Он тосковал по беседам с Робином, по молчанию, которое с ним всегда было легким, а не тягостным. Тосковал по его голосу, смеху, безудержно веселому блеску глаз, по каждому его движению или слову, сохраненному памятью Гая. Если бы он мог повернуть время вспять! Он бы не стал ничего говорить сэру Рейнолду, а уговорил бы Робина ради пущей безопасности перебраться в свой замок. Он бы разместил его в лучших комнатах, – да что там! – отдал бы ему собственные покои, и Робин всегда был бы рядом. Вот только двери этих покоев пришлось бы снаружи запирать на засов и ставни держать крепко запертыми, чтобы чарующая пением малиновка не вырвалась на волю.

Все это глупо: он никогда не смог бы убедить Робина жить в его замке. И никогда, пока жив кто-то из них двоих, им не стать друзьями. Раньше Гай надеялся завоевать дружбу Робина, теперь надеяться не на что. О чем он думает? Они с Робертом Рочестером бесповоротно стали заклятыми врагами, а он терзается сожалениями о не сложившейся дружбе с ним!

Прищурив глаза, Гай долго смотрел на Робина, потом медленно, высказывая мысли вслух, произнес:

– Ты полтора года пробыл в этом лесу, в котором, кроме зверей, живут лишь те, кто объявлен вне закона. Едва ли ты стал отшельником! Значит, ты примкнул к лесным разбойникам?

Робин молча смотрел на Гая, не подтверждая и не опровергая его догадку. Гай же уверился в ней и от души расхохотался:

– Право же, как тебя притягивает все низкое! Родившийся сыном графа, ты не побрезговал жизнью йомена, а теперь стал разбойником, упав на самое дно! Ниже некуда! Где же твоя честь, граф Хантингтон? Что от нее осталось? Ошметки? Или она испарилась без следа?

– Не считаю себя униженным ни в малейшей степени, – доверительным тоном сообщил Робин, – а свою честь пострадавшей.

Покивав головой, Гай сказал:

– А знаешь, я даже доволен тем, что ты выжил, равно как и тем, что ты не примкнул к королю Ричарду. Отправься ты с ним в Святую землю, то вернулся бы оттуда не только в блеске славы крестоносца, но и полностью восстановленным в правах графом Хантингтоном. А теперь само твое имя забудется. Ты одичаешь в лесу, превратишься в зверя, сгниешь под какой-нибудь корягой.

Робин прервал его страстную речь зевком, учтиво прикрыв рот ладонью, чем вывел Гая из себя.

– Не притворяйся, будто не понимаешь, что я говорю правду! – почти зарычал он, придя в бешенство. – Не делай вид, что тебя устраивает подобная участь. Ничего бы этого не случилось, не откажи ты мне в обряде посвящения, даже не объяснив, в чем причина отказа!

Не говоря ни слова, Робин вдруг посмотрел Гаю прямо в глаза. Ярость и гнев, владевшие Гаем в ту минуту, ослабили его волю, чем беспощадно воспользовался Робин. Не встретив никакого сопротивления, он без всякого снисхождения открыл память Гая и вместе с ним самим за считаные мгновения обозрел ее. Вот разговор с сэром Рейнолдом о маленькой леди Гунреде. Гай отлично понимал, к чему приведут его слова! Вот поджог домов – Робин почувствовал не просто удовлетворение Гая тем, что он сделал, а радость и удовольствие от осознания собственной власти. А вот и Эллен… Если бы он не узнал от нее, что случилось, его бы сейчас переломило от боли, особенно при ее разговоре с Гаем, когда она приезжала к нему беременная, пребывая в отчаянии.

Гая подкосило то, что ему открылось внутри себя, и он, не устояв на ногах, упал на колени, упираясь ладонями в землю.

– Не понравилось, Гай? – услышал он негромкий властный голос. – Есть еще вопросы, почему я не провел над тобой обряд посвящения?

– Как ты посмел? – выдавил из себя Гай. – Без моего согласия!

– Посмел, – усмехнулся Робин, – и куда больше посмею, не нуждаясь в твоем согласии, чтобы жить так, как считаю должным и правильным.

Оставшись неподвижным, он бесстрастно наблюдал, как Гай медленно поднимается на ноги, отряхивая налипшую на одежду палую листву.

– Дни, когда я пытался стать угодным тебе, миновали. Кто ты такой, чтобы судить меня? – все еще не отдышавшись, спросил Гай и зло сощурился, глядя на Робина: – Чем ты отличаешься от меня, Роберт Рочестер? Тем, что много хуже меня. Да, я беспощаден к врагам, но тем, кто мне дорог, я самый преданный друг. А ты? Взгляни правде в глаза! Твои друзья прогнали епископа Гесберта, отказавшись выдать тебя, и чем ты их отблагодарил? Тем, что подтолкнул к бунту? Ты несешь с собой хаос и смерть! Те, кто пойдут за тобой, отыщут лишь собственную погибель.

– Не перекладывай свою вину на меня, – спокойно ответил Робин. – Не сумев справиться со мной, ты одним ударом расправился даже с теми, кто просто жил со мной по соседству. Ты беспощаден не только к врагам, но и к тем, кто твоим врагам близок, кто просто оказался неподалеку.