Дрожь

Чувство вины накатывает на меня, как волна.

– Брент…

Я прекрасно понимаю, о чем он говорит.

Он делает еще один глоток бренди.

– Спокойной ночи, Милла.

Мы не обнимаемся, теперь у нас совсем другие отношения. Я просто хромаю, чтобы запереть за ним дверь. Наши отношения испорчены без возможности восстановления. И я тому виной. И я сломала его.

Вернувшись в комнату, я стираю надпись с окна. Кто-то – или сама Саския, или кто-то еще – перемещается по зданию как призрак. Задвижка на двери больше не кажется мне достаточной преградой. Я ищу хоть что-нибудь, чтобы сделать запор более надежным. На всякий случай. Самым лучшим вариантом оказывается тюбик с солнецезащитным кремом, и мне удается его пропихнуть под дверью, чтобы ее заблокировать.

Я лежу на холодной, узкой кровати, и у меня в голове звучит голос Брента: «Ты разрываешь со мной отношения из-за того, что я о тебе беспокоюсь?»

Он милый парень – а тогда, десять лет назад, его едва ли можно было назвать взрослым – и он не сделал ничего плохого. Саския была права: я его использовала. Сноубординг что-то со мной делает. Превращает меня в демона, которого больше никто не интересует. Это снова произошло сегодня днем на леднике. Меня больше интересовало, как сделать бэкфлип, чем поиски Хизер.

Я смотрю в темноту и думаю про Стефана.

«Дело не в армрестлинге. Дело в тебе, Милла. Ты должна победить в любом споре, черт тебя побери. Даже в любом разговоре последнее слово должно оставаться за тобой».

Я думаю о Винни, тренере по боевым искусствам, с которым мы познакомились в спортзале и расстались несколько месяцев назад. «Я устал пытаться держаться с тобой наравне, Милла».

Значит, дело не в сноубординге? Дело во мне.

И снова голос Брента: «Победа – не главное в жизни».

Но не для меня. Когда я чего-то хочу, я прилагаю все усилия, чтобы это получить, независимо от того, какие могут быть последствия. Дружба в этот процесс не вписывается, и чувства других людей меня мало волнуют. И хотя как раз такой подход к делу и нужен для того, чтобы достичь вершин в спорте, это создает проблемы во всех других областях жизни.

Именно поэтому у меня нет настоящих друзей. Именно поэтому заканчиваются все мои отношения. Пришло время за это платить. Я совершенно одна.

Перед моими глазами проплывает лицо Одетты. Я еще глубже погружаюсь в черноту. Кертис сказал, что она до сих пор в инвалидном кресле и едва может двигать руками. Но в наши дни технологии так сильно рванули вперед. Она может сама себя обслуживать?

Я не могу поверить, что Кертис связывался с ней, а я нет. Вот какая я подруга. Одетта сказала, что больше никогда в жизни не хочет меня видеть, но это было сразу же после несчастного случая. У нее было много времени, чтобы смириться со случившимся, и ее отношение ко всему могло измениться.

Я должна попробовать еще раз. Это мой долг перед ней.

Только я не знаю, хватит ли у меня сил смотреть ей в глаза после того, что я сделала.

Голос Кертиса звучит у меня в голове: «Ты ничуть не лучше ее».

Я сворачиваюсь калачиком. Боль пронзает ногу, но я это заслужила. Я надеялась, что эта встреча даст мне шанс восстановить какие-то отношения, но я так сильно напортачила, что это невозможно. Брент до сих пор страдает из-за нашего разрыва, Кертис подозревает меня в чем-то ужасном – и я на самом деле сделала кое-что ужасное. Мы с Хизер настолько разные, что близость между нами невозможна.

Если говорить о Дейле, то моя эгоистичная настойчивость, мое упрямство и желание попробовать сделать бэкфлип задержали остальных. Они могли раньше отправиться на поиски Хизер. Так что я вполне могла стать причиной смерти Дейла.

Я прижимаю костяшки пальцев к глазницам. Я не могу думать о том, как он там, на улице. Я не стану сейчас плакать. Я смогу себе это позволить только после того, как выберусь отсюда и окажусь в безопасности.

Моя тайна сжирает меня изнутри. Пора во всем признаться. Я сбрасываю одеяла и снова хромаю в коридор. Я стучу в дверь Кертиса.

Шаги, звук отодвигаемой задвижки, и дверь распахивается. Кертис стоит на пороге в черной термофутболке с длинными рукавами и термокальсонах. Я заставляю себя встретиться с ним взглядом. «Скажи ему». Я открываю рот, но не могу подобрать слова.

Кертис долго смотрит на меня – одновременно и грустно, и устало. И немного с любопытством. В коридоре очень холодно. Я обнимаю себя руками. Он отступает от двери и делает приглашающий жест рукой, кивая на кровать.

Это не то, что я ожидала, но ноги принимают решение за меня. Я хромаю по деревянному полу и устраиваюсь на узкой кровати. Я чувствую щекой одеяло – мягкое и гладкое, а матрас все еще сохраняет тепло тела Кертиса.

Он включает свет в ванной, выключает свет в комнате и залезает в постель вместе со мной.

Глава 44

Десять лет назад