Дрожь

– Это небольшие соревнования с очень маленьким призовым фондом, – поясняет Одетта. – Но в них могут участвовать представители других стран. Мы никак не влияем на британский рейтинг, но получаем очки, которые начисляет Международная федерация лыжного спорта. В этом году я пропустила несколько соревнований после того, как повредила запястье, поэтому мне нужны очки.

Если мне и раньше уже было дурно, теперь я чувствую, что меня вот-вот стошнит. А я-то хотела попасть в первую тройку. Это плохо. На самом деле плохо.

Результат на бумаге никак не повлияет на британский рейтинг, потому что Одетта не британка, но ее участие повлияет на рейтинг у меня в голове, а что еще важнее, за соревнованиями будут наблюдать потенциальные спонсоры. И что они увидят?

Саския улыбается совсем не радостно, и я понимаю, что и ей участие Одетты не улучшает настроение. Она не рада этому, как и я. А как давно она это знает?

Я беру свой сноуборд ничего не чувствующей рукой и вместе с нашей маленькой группой готовлюсь выполнить ежедневный ритуал: нестись вниз к курорту. Для парней это просто безобидное развлечение, но для нас, девушек, это всегда соревнование. Всегда побеждает Одетта, и это неудивительно, но у нас с Саскией практически одинаковая скорость. Я должна благодарить Стефана, с которым встречалась в прошлом году, за свои скоростные качества, а Саския, насколько я понимаю, должна благодарить брата.

Неофициальной линией старта является верх трассы скоростного спуска. Мы с Саскией занимаем позиции на старте.

Мне нужно нанести ответный удар. Или это, или поджать хвост и отправляться домой плакать.

– Ты видела, как я сегодня выполнила крипплер? – весело спрашиваю я.

Этот вопрос мгновенно убирает улыбку с лица Саскии. Она переглядывается с Одеттой, затем в неверии снова поворачивается ко мне.

Брент рядом пристегивает крепления. Он практически не сказал мне ни слова после вчерашнего разрыва, но тут после секундного замешательства он поворачивается ко мне, и мы с ним ударяем кулаком о кулак.

– Да, Милла, у тебя наконец получилось!

Когда наши перчатки соприкасаются, я молча смотрю на него с благодарностью.

Саския неотрывно смотрит на меня. Это, конечно, дутая победа, но другую мне не одержать.

Она хлопает Кертиса по плечу.

– Подстрахуешь меня сегодня на батуте? – спрашивает она милым голосочком.

Кертис смотрит на нее, потом на меня и Одетту.

– Нет. Попроси кого-нибудь из своих подруг. Или у тебя их нет?

Саския опускает очки, выражение лица у нее кислое. Она определенно хочет попробовать крипплер, но не хочет, чтобы это видел кто-то из конкуренток. А Одетта теперь входит в список конкуренток.

Хм. Если я смогу еще усилить давление и заставить ее поверить в то, что я завтра собираюсь выполнить крипплер, может, она рискнет сделать то, что делать не следует.

– Все готовы? – кричит Кертис. – Поехали!

Это «черная» трасса. Я направляю свой сноуборд по прямой, перенося вес на переднюю ногу. Мы несемся вниз: Брент и Кертис, потом я, Саския и Одетта. Мои штаны надуваются, ветер шумит в ушах. Парни, как и всегда, уезжают вперед, сразу за ними мчится Одетта. Пока мы с Саскией едем наравне. Мои усталые мышцы протестующе ноют, когда я объезжаю упавшего лыжника.

Трасса заворачивает направо. Кертис мощно выполняет широкий разворот, Брент несется прямо, а в самом низу прыгает с маленькой скалы, как и всегда. Просто потому, что он Брент. Я ненавижу прыгать со скал и обычно следую за другими по трассе. Но сегодня я чувствую азарт. Хотя, скорее, это отчаяние. На трассе много отдыхающих, так что, если я проеду по паудеру, может получиться быстрее. Я немного притормаживаю на спуске и заворачиваю к скале.

До того, как я успею передумать, я взмываю в воздух, а потом падаю вниз. Сосущее чувство падения в животе такое острое, а удар при приземлении получается такой сильный, что выворачивает колени, и я чуть не перелетаю через нос своего сноуборда. Ноги горят огнем, я отклоняюсь назад, но мне все-таки удается удержаться на них.

Брент исчезает среди елей впереди. Я несусь за ним. Деревья покрыты густыми белыми шапками. В их тени воздух холоднее, пахнет хвоей. Снег отливает какими-то оттенками пурпурного и доходит мне до колен. Сноубордисты мечтают о таких условиях, но я слишком сосредоточена на гонке, чтобы ими наслаждаться.

Деревья растут гуще, я еду быстро, и мне приходится думать только о том, как в них не врезаться. Ветки царапают мне щеки, снег падает мне на голову и на плечи. Сейчас я в любую минуту должна увидеть трассу. Вот она!

Я напрягаю зрение, чтобы увидеть белую куртку Саскии. Проклятье – она уже почти у поворота. Трасса тут сужается, с одной стороны выход породы, а с другой – глубокий обрыв. Мы с Саскией окажемся в узком проезде одновременно, как только я прилечу сверху.

Саския бросает взгляд в сторону и видит меня. Я не уступлю. Придется ей.

Только она не собирается этого делать. Я же вижу. Вся сила удара придется на мой сноуборд, а поскольку я лечу на нее сверху, ее сноуборд должен соскользнуть с трассы.