Драгоценности солнца

— Диаграмму. Чертовым компьютером сгенерированную. В которой отражались наше финансовое состояние, здоровье, должности и планирование рабочего времени на ближайшие пять-семь лет. После чего он сказал мне, что если мы достигнем намеченных целей, то можем обсудить — всего лишь обсудить — зачатие единственного ребенка. Но в следующие несколько лет он должен пристальное внимание уделить карьере, запланированному продвижению по службе, и его идиотской диаграмме.

Ярость превратилась в живое существо, злобно вцепившееся когтями в грудь Джуд.

— Он решил, когда и при каких условиях у нас будет ребенок. Запланировал, что, когда это возможное событие случится, то ребенок будет только один. Если бы Уильям мог, то запланировал бы и пол предполагаемого ребенка. Я хотела семью, а он дал мне круговую диаграмму.

Дыхание Джуд стало прерывистым, а глаза снова наполнились слезами. Но когда Эйдан встал, чтобы подойти, она отчаянно замотала головой:

— Я думала, что ему не нравятся дети и заграничные путешествия. Думала, хорошо, он просто налаживает нашу жизнь в соответствии со своими представления, что он такой практичный, экономный, амбициозный. Но ничего этого не было. Он не был таким. Он не хотел ехать в Вест-Индию со мной. Он не хотел строить семью со мной. Что со мной не так?

— С тобой все в порядке. Все.

— Нет, конечно же, что-то не так, — голос Джуд поднялся вверх, упал и оборвался, — она вытащила платок Эйдана. — Иначе я бы никогда не позволила ему уйти. Я скучная. Ему было скучно со мной почти с того самого момента, как мы поженились. Людям скучно со мной: студентам, коллегам. Даже мои родители скучают в моем обществе.

— Глупо так говорить, — Эйдан на этот раз подошел к ней, взял за руки, чтобы она встряхнулась. — В тебе нет ничего скучного.

— Ты просто еще мало меня знаешь. Я скучная, так и есть, — шмыгнув, Джуд утвердительно кивнула. — Я никогда не делаю ничего волнующего, никогда не говорю ничего потрясающего. Я средний человек во всех отношениях. Я сама от себя испытываю скуку.

— Кто вложил все эти идеи в твою голову? — он бы встряхнул ее еще разок, но она так жалобно выглядела. — А тебе приходило на ум, что чертовы диаграммы Уильяма и его культурная чепуха — это скучно? Что, если твои студенты не испытывают особого энтузиазма только потому, что преподавание — это не твое?

Джуд пожала плечами:

— Все равно я — общий фактор.

— Джуд Франциска, а кто в одиночку отправился в Ирландию, чтобы жить в совершенно незнакомом месте с людьми, которых раньше никогда не встречала и чтобы заниматься работой, которую раньше никогда не делала?

— Это другое.

— Почему?

— Потому что я просто убегаю.

Он испытывал к ней и раздражение и симпатию одновременно:

— Скучная? Нет, ты твердолобая. Мулы могут учиться у тебя упрямству. Что плохого в том, чтобы убежать, если предыдущее место тебе не подходило? Разве это не значит, что ты бежишь к чему-то другому? Тому, что тебе подходит?

— Я не знаю, — Джуд слишком устала, и голова болела, чтобы думать о словах Эйдана.

— Я тоже убегал. Туда. Обратно. В конце концов, я осел там, где был должен, — он наклонился и запечатлел поцелуй на ее лбу. — Так будет и с тобой.

Он оторвался от Джуд, стер большим пальцем слезинку с ее щеки.

— Теперь посиди здесь, пока я схожу в паб, проясню некоторые вопросы. А потом провожу тебя домой.

— Нет, все в порядке. Я могу дойти сама.

— Ты не пойдешь одна под дождем и в темноте, пока находишься в таком состоянии. Просто сиди и пей чай. Я не задержусь.

Он ушел, прежде чем Джуд смогла сказать хоть слово против. А потом несколько минут стоял на лестнице, чтобы привести в порядок уже свою голову. Эйдан старался не сердиться на нее за то, что она не рассказала о браке. Он был из тех мужчин, кто к подобным обязательствам относится очень серьезно из-за веры и собственных убеждений. Женитьба не является чем-то, куда можно запросто входить и выходить, а тем, что скрепляет неразрывными узами. Узы брака Джуд были разрушены, но не по ее вине. Но рассказать об этом ему было необходимо. Дело принципа.

Просто нужно принять это, предупредил себя Эйдан. И осторожно восстановить чувствительные места Джуд, по которым так жестко проехались обстоятельства. Он не хочет нести ответственность за боль поверх уже когда-то полученной.

«Иисусе», — думал он, спускаясь в паб и потирая шею, — «с этой женщиной работы — непочатый край».

— Что случилось с Джуд? — потребовала минуту внимания Дарси, едва он ступил на кухню.

— С ней все в порядке. Она получила новости, которые расстроили ее, вот и все, — он снял трубку телефона, висящего на стене, чтобы позвонить Бренне.

— О, только не с ее бабушкой, — Дарси отставила поднос с заказом, ее глаза были полны беспокойства.

— Нет, с бабушкой все хорошо. Я позвоню Бренне, чтобы узнать, сможет ли она подменить меня на пару часов, я хочу отвезти Джуд домой.

— Если у нее не получится, мы с Шоном справимся.

Эйдан остановился у телефона и улыбнулся:

— Ты такая милая, Дарси, когда хочешь.