Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Самый интересный и глубокий отзыв о «Компромиссе» – рецензия Карен Розенберг в Naton, напечатанная в начале ноября 1983 года. Автор отмечает, что у американского образованного класса сложился некоторый стереотип в отношении советских инакомыслящих:

Подход американской прессы к освещению деятельности советских диссидентов сродни средневековой агиографии: даются одна-две детали, призванные обеспечить подобие индивидуальности (Анатолий Щаранский любит шахматы, Александр Гинзбург немногословен); воспроизводится хроника преследований и крупных политических процессов; в остальном же – сплошные общие слова (свобода, совесть, самопожертвование).

Заслуга Довлатова в том, что он нашел частные слова о частных советских людях, которых формально трудно назвать диссидентами. Они ведут жизнь, параллельную «основной линии партии». И в этом герои Довлатова несоветские люди даже по сравнению с классическими диссидентами. Последние, взаимодействуя с советской властью, играют на общем с ней поле, пусть даже и на его краях. Герои «Компромисса» свободны от декларируемой диссидентами моральной стойкости, охотно или вынужденно идут на компромиссы:

Почти все довлатовские персонажи сочетают в себе черты как жертвы, так и негодяя.

Розенберг проявляет литературную зоркость, указывая на классическую интригу прозы Довлатова: проблему склеенности рассказчика и автора. Она считает это писательским приемом, своего рода ложным документализмом:

Дав рассказчику свое имя и фамилию, автор дразнит читателя, который постоянно вынужден пытаться отделить правду от вымысла. Впрочем, все выходит слишком гладко, слишком остроумным для того, чтобы не быть художественным вымыслом, пусть и основанным в какой-то мере на личном опыте.

Без всякой иронии – хорошая, глубокая, насколько это возможно в рамках жанра, рецензия. Не грех поместить ее в альбом газетных и журнальных вырезок. Тут проблема, что дальше? Прекрасные, хвалебные рецензии невозможно конвертировать в нечто осязаемое. Довлатов пребывал в растерянности. Из «Переводных картинок»:

Как-то раз я обедал с моим агентом. И вот решился спросить его:

– Эндрю! Я выпустил четыре книги по-английски. На эти книги было сто рецензий, и все положительные. Отчего же мои книги не продаются?

Эндрю подумал и сказал:

– Рецензии – это лучше, чем когда их нет. Сто рецензий – это лучше, чем пять. Положительные рецензии – это лучше, чем отрицательные. Однако все это не имеет значения.

– Что же имеет значение?

– Имя.

– Где же мне взять имя?! Я выпустил четыре книги. Все их хвалят. А имени все нет. Ну как же так?!

Эндрю снова задумался и наконец ответил:

– Ты хочешь справедливости? В издательском деле нет справедливости.

Довлатов считал, что скромные продажи – результат отсутствия рекламы. В итоге книга потерялась среди изданий многочисленных этнических и иных самобытных авторов. Уайли, искренне расположенный к Довлатову, попытался оперативно решить проблему. Из письма Ефимову от 23 декабря 1983 года: