Досужие размышления досужего человека

– Живопись для натур художественных – жизненная необходимость.

– На здоровье, только никто не просит их дарить мне свои картины!

Я не нашелся с ответом.

– Знали бы вы, какие дурацкие подарки дарят мне домашние! – продолжал мой приятель. – Однажды я ляпнул, что ценю творчество Теннисона – совсем извели меня вопросами о моем заветном желании. В результате они сбросились на четверых и подарили мне собрание сочинений Теннисона в двенадцати томах, с цветными иллюстрациями. Разумеется, они думали только о моем благе, как же иначе!

Как-то раз я захотел в подарок кисет, так они подарили мне синий бархатный вещмешок с вышитыми в натуральную величину полевыми цветами, вмещающий фунт табаку. А бархатный смокинг с шитыми шелком бабочками и незабудками? Я не шучу! Еще обижаются, что я его не ношу. Как-нибудь непременно надену в клуб, расшевелить друзей-приятелей – те в последнее время что-то совсем скисли.

Мы подошли к ступеням «Девоншира».

– Впрочем, сам я ничуть не лучше. Мне еще ни разу не удалось угодить своим домашним. Если я преподношу Джейн шиншилловый палантин, оказывается, что шиншилла безнадежно вышла из моды.

«Ах, как ты угадал? – восклицает она. – Это именно то, чего мне хотелось больше всего на свете! Отложу-ка я его до лучших времен…»

Я умудряюсь дарить девочкам цепочки для часов, когда их никто не носит. А если цепочки для часов становятся последним писком моды, я переключаюсь на сережки. Девочки благодарят и интересуются, когда я поведу их на костюмированный бал.

Я покупаю им перчатки, и тут же выясняется, что белые перчатки с черной подкладкой – удел провинциалок. Подозреваю, что лондонские торговцы сговариваются, чтобы сбыть мне залежалый товар.

Меня всегда занимало, почему для продажи пары перчаток требуется по меньшей мере шестеро продавцов. Как раз на прошлой неделе Джейн попросила меня купить ей перчатки для бала. Исполненный самых лучших побуждений, я пообещал, уверенный, что легко справлюсь. Ненавижу галантерейные магазины – каждый встречный и поперечный глазеет на тебя, словно ты направляешься в женское отделение турецких бань.

Не успел я войти, как один из тех попрыгунчиков, что там заправляют, подбежал ко мне, вихляя бедрами, и заметил, что погодка сегодня выдалась на славу. Какого черта! Будто я притащился сюда, чтобы потолковать с ним о погоде. Я буркнул, что пришел за перчатками, и в подробностях расписал, какие именно перчатки мне нужны.

– Длиной до локтя, на четырех пуговицах.

Попрыгунчик поклонился и заявил, что ему все предельно ясно. Признаться, хотел бы я испытывать такую же уверенность.

Я сказал, что хочу три пары кремовых и три пары цвета экрю, причем те, что цвета экрю, предпочтительнее замшелые.

– Вероятно, вы хотели сказать замшевые, – поправил он меня.

Разумеется, он был прав, но замечание сбило меня с толку, и мне пришлось начать снова. Попрыгунчик слушал затаив дыхание. Наконец – к тому времени мы уже пять минут топтались у входа – он спросил:

– Больше ничего не желаете, сэр?

– Ничего.

Тогда он отвел меня в соседний отдел и представил другому продавцу по фамилии Дженсен, отрекомендовав того как большого знатока перчаток.

– Каких именно перчаток, сэр? – спросил мистер Дженсен.

Я повторил, что хочу шесть пар: три цвета экрю, замшевые, и три кремовых, из лайки.

– Лайки, сэр? А вы уверены, что вам не нужно в зоомагазин? – поинтересовался мистер Дженсен.

Вспылив, я заявил, что не намерен с ним шутки шутить. Он извинился. Я подробно все растолковал – насколько сам понял суть предмета – и предупредил, что лично проверю качество швов, потому что прошлые перчатки, купленные женой в их магазине, были из рук вон плохи. Последнее произвело на Дженсена впечатление, и он заверил меня, что подобное не повторится.

Продавец слушал меня с неослабным вниманием, словно я исполнял оперную арию.

– А размер, сэр? Какой размер вам нужен?

– Забыл… хотя постойте, шестой. Впрочем, если перчатки хорошо тянутся, пусть будет пять и три четверти. Да, и строчки на кремовых должны быть черными, – вспомнил я.

– Большое спасибо, – сказал мистер Дженсен, – на сегодня все, сэр?

– Да уж, на сегодня достаточно.

Этот малый определенно начинал мне нравиться.

И мы отправились в долгую прогулку по магазину, причем все встречные при нашем приближении бросали свои дела и пялились на меня. Пока мы добирались до перчаточного отдела, я чуть ноги не сбил.

– Перчатки! – объявил мистер Дженсен и исчез за шторкой.

Юноша за прилавком перестал тыкать себя булавкой и спросил:

– Мужские или женские?

Надеюсь, вы понимаете, что к тому времени я раскалился добела. Сегодня мне и самому смешно об этом вспоминать, но тогда я с трудом сдержался, чтобы не размозжить ему башку.

– Хватит морочить мне голову! – вспылил я. – Занялись бы лучше делом, вместо того чтобы без толку болтаться по магазину!

Юноша недоуменно уставился на меня.

Я объяснился: