Доминум

– Они многое могут, да? Могут управлять душами. Они влияли на меня. Невозможно. Такого никому не дано! Ты видела Черно-Белых! Что они сделали с тобой? Они подобрались ко мне слишком близко, пытаются разрушить все, что я сделал, но так нельзя! Я не могу вернуться назад! Мне больше нет места за облаками!

Фри с трудом вырвала руку, и свечи исчезли, вернув нас в канцелярию. В тот же момент я сник и рассеянно заморгал. Фри, стоявшая в нескольких метрах, глубоко дышала и с паникой смотрела на меня.

– Это не ты! Что на тебя нашло?!

– Прости…

Она рассердилась и, указав на меня пальцем, грозно прорычала:

– Никогда. Слышишь? Никогда не спрашивай меня о них. Иначе я ничего тебе не прощу.

У меня не нашлось слов. Фри в замешательстве тряхнула головой.

– Я… извини. Мне нужно это переварить.

И она стремительно выбежала из канцелярии, не закрыв дверь и оставив после себя запах гари и топленого воска.

Глава XXV Похороненные во времени

Я даже не видел, где и по какому коридору несусь, непрерывно взывая к Антаресу. Почему он больше не отзывается? Он так резко умолк, а ведь я как никогда сильно чувствовал его присутствие всем нутром!

– Да скажи хоть слово, ты, мерзкий красный паразит! – шипел я.

Едва я завернул за угол, как меня вновь скрутила паника. Казалось, кто-то наблюдал за мной со стороны. В окна брезжил звездный свет. Он казался таким ярким, что резал глаза. Я закрылся от него рукой, лишь бы не дать им меня увидеть.

Они знают. Они придут. Они заберут меня назад.

Нет, ни в коем случае нельзя этого допустить. Тогда все рухнет. Все, что я возвел, все жертвы, на которые пошел, окажутся бессмысленны, и все то время, проведенное в скитаниях, все это… станет неважным.

И Черно-Белые. Кем бы они ни были, они проникли мне в душу, забрались так глубоко, как никому не удавалось. Они все знали, и уже давно. Прознали о том месте, где оно и как в него попасть. И главное, знали, ради чего ушел и подвергся саморазрушению. Черно-Белые положат конец всему.

Звезды и дэлары будут здесь. Нужно бежать, нужно…

Я в испуге отступил и не заметил, как прошел через арку и ввалился в комнату, полную теплого света. В дальней стене горел камин. Я лихорадочно огляделся. Множество диванов, кресел, столиков. Книжные шкафы местами образовывали стены. Здесь же стояла тумба, где можно было налить себе чаю и посидеть у огня. Комната отдыха.

– Ты выглядишь бледнее, чем обычно, – донеслось со стороны.

Я резко обернулся. Дан стоял возле одной из стен и что-то рассматривал.

– И особо нервозный, – добавил он между делом.

С другого конца комнаты донесся стук. Это со стола упал карандаш. А рядом со столом разместился Стеф. Бежевый диван, на котором он дрых, казался намного старее других. Там же обнаружился и раскрытый альбом. Я не поверил своим глазам, когда увидел наброски архитектуры Лунного дома, столь живо и точно изображенные по памяти.

– Он так часами лежит, не трогай его, – предостерег Дан. – После пережитого нам всем требуется отойти.

Я осторожно приблизился и увидел, что же так внимательно разглядывал протектор. Вся стена была увешана снимками – цветными и черно-белыми. На всех были запечатлены протекторы или адъюты.

– Иногда я прихожу сюда подумать, – хмыкнул Дан. – Такая вот стена памяти. Как тебе?

Я остановился.

– Дан, я не хотел…

Он скосил на меня глаза, ожидая продолжения.

– Прости.

Дан вздохнул и пожал плечами.

– Я все понимаю, не дурак. Это было не по твоей воле. Ты бы такого не совершил.

– Но ведь я не смог остановить Антареса, – запротестовал я.

– Никто бы не смог, – отмахнулся он. – Но многие и не выдержали бы того, что вынес ты. Я все еще сержусь, но не на тебя. На него. Когда он не был разумен, это не казалось проблемой, но теперь все изменилось. Антарес и вправду ужасен в безумии и способен на страшное. Я не хочу, чтобы из-за возможного помешательства повторилась его выходка на Дождевых плитах. Потому мы отправим его в открытый космос, хочет он того или нет, и тогда все будет хорошо.

– А как Ханна?

– Лучше. Кометы обещали, что она скоро поправится. Правда, в себя она еще не приходила, но рядом с ней остался Паскаль… Он уж точно этого не пропустит.

Оказавшись возле него, я стал разглядывать сотни фотографий. Не все они были сделаны во время работы, многие запечатлели и спокойные моменты. Дан указал на один из снимков.

– Вот это во время Первой мировой. Каждая война для нас невероятно утомительна, ты знаешь. Мы воюем на всех фронтах не за политику, но за человеческие жизни. Сплитов там как никогда огромное количество.