Доминум

– Не мне о таком говорить, – помявшись, ответил он. Поломавшись еще немного, Дан украдкой обернулся к Стефу. – Поначалу как ученик Стефан был… невыдающимся. Но потом вдруг собрался, принял протекторство и ответственность. Мне стало спокойнее за него. Он много лет честно выполнял работу, да, порой отлынивал, но кто тут не без греха. Даже не помню, как и почему мы перестали толком общаться, ведь первые годы Стеф мне доверял. Однажды он просто словно соскользнул. После суда стало намного хуже. А с Сарой все произошло внезапно. Она вдруг помешалась на работе, долге и преданности Свету, словно пыталась доказать всем, что не подведет общее дело, убивалась из-за каждой мелкой ошибки.

– Она разве сделала что-то, из-за чего так о ней могли подумать? – удивился я.

Он снова поколебался, но сказал:

– Не она, ее отец. Тот был протектором, точнее, должен был стать. Не смотри на меня так, подобное в Соларуме несколько раз уже происходило. Не все падшие примыкают к Шакаре и ее компании, некоторые пытаются вернуться к нормальной жизни и даже семью заводят, если их не успеют поймать протекторы или сплиты. Долго они не живут. Зато эфир передается по наследству. Отца Сары в итоге порвали на куски. Он не успел пройти Апогей-посвящения, сбежал раньше и не стал настоящим протектором, но душа была полна Света, потому и ее душа тоже. Когда Сара попала к нам и мы все о ней изучили, кто-то из канцелярии распространил слух о падшем отце. И все бы ничего, если бы ее в какой-то момент не стали тыкать в это носом. Сара тогда лишь начинала свой путь протектора, пыталась выглядеть уверенной, но в итоге сомнения растравили ее. Она ненавидела свою кровь, боялась, что не только эфир наследуется, но и помыслы. Потому Сара страшно загоняла себя, пыталась казаться лучше, смелее и, не знаю, достойнее, что ли? Я советовал ей притормозить; Маркус, как ее наставник, естественно, тоже. Но она не слушала. А чуть позже, когда его не стало с нами, Сара так корила себя в случившемся, что окончательно сломалась, превратилась в кремень без эмоций. – Дан едва заметно поежился, как от неприязни. – Глупая наверняка что-то с собой сделала, не могут перемены в характере быть настолько резкими. Я недоглядел, моя вина. Нужно было тогда быть со всеми, а я отдалился.

– Ты сказал, что Грей забрал Маркуса, – произнес я. – Маркус тоже стал падшим?

Протектор покачал головой. Его лицо омрачилось.

– Уж лучше б было так.

– Что произошло?

По Соларуму пронесся угнетающий и тяжелый звон колокола. Где-то позади зашуршал Стефан. Дан поднял глаза к потолку, вслушиваясь в гулкий звук.

– Однажды я расскажу тебе всю историю. Она есть у каждой жизни, но и смерти ее не лишены. Однако сейчас не время. Мы должны отправить по дальнейшему пути очередного ушедшего товарища.

Он бросил последний взгляд на одну из фотографий, после чего направился к выходу. Я же задержался, чтобы рассмотреть ее, и тут же сник.

Техотдел, заваленный рабочими приборами длинный стол. Возле него юноша, старательно изучающий чертежи. «2005, Пабло Эррера».

* * *