Доминум

Кто-то с быстротой молнии вскочил на насыпь и перерубил щупальца кинжалом. Они развеялись, а Ханна бесчувственно упала на руки подоспевшему Скорпиону. Паскаль походил на дикое животное. Он крепко сжимал один из своих кинжалов и изо всех сил сопротивлялся желанию вонзить его мне в глотку. Лицо перекосило от разъяренного оскала, глаза метали молнии.

– Ты… – с чистой ненавистью прорычал Скорпион. – Что ты наделал?!

Мне хотелось отползти, настолько страшной была источаемая его душой ярость.

– Я… это не я…

Сверху донесся визг. Все вскинули головы к пробуждающейся глобуле. Зал задрожал, с потолка посыпалась пыль. Тварь медленно выползала из ниши. В потолке находилась дыра, пропускавшая Свет Центрума к застекленному потолку, но глобула заняла это место, жадно поглощая каждую частицу энергии. Гигантская, пузырящаяся черная туша. Из ее тела вырывались сотни лиц, и каждое извергало надрывный визг. Конечности вгрызались в потолок, и под весом существа тот начал трескаться.

Коул подскочил к Луне и с легкостью подхватил ее худое тельце.

– Трансферу нужно еще десять минут! – сообщил он всем, пытаясь перекричать глобулу.

Сара стащила меня с насыпи и поставила на ноги.

– Держись позади, – приказала она, создавая меч.

– Откуда здесь еще одна глобула?! – воскликнул Пабло.

– Раскол! – ответила ему Ламия. – У души три осколка! Ранее мы встретили малый, но это – разум! Аномальный сплит!

– Ламия! – крикнул Коул. – У тебя еще остался эфир Антареса?

– Три банки.

– Раздай остальным! Паскаль, возьми Ханну, пойдете со мной! Сара, уводи Максимуса через западное крыло! Остальные – разделитесь, откупорьте эфир и уходите! Глобула не должна добраться до Антареса! Встречаемся в месте прибытия!

Паскаль развеял кинжал и взял Ханну на руки.

– Если бы не Антарес, я бы бросил тебя здесь. – Скорпион опалил меня жгучим презрением.

– СВЕТ! – взревели сотни глоток.

Глобула рухнула на пол, когда мы ринулись в проходы каждый своей дорогой. Я не мог поверить, насколько же огромным был этот монстр. Страшный, бесформенный, бесконечно голодный. Он казался надвигающейся волной тьмы. Глобула ринулась не за мной, а за Стефаном, который бежал в одиночку с зажатой в руках банкой. Он как раз решил подзадорить ее парочкой выстрелов. Я хотел сорваться и помочь ему, но Антарес не позволил: он прикладывал все силы, чтобы управлять ногами, не давая мне очертя голову броситься к монстру. Мне было страшно думать, что кто-то может повторить судьбу Ханны. Но Стеф был бессмертным. Он выживет после столкновения с монстром. Только эта мысль и позволила мне подчиниться Антаресу и бежать вслед за Сарой. Позади раздался оглушительный взрыв – это обрушилась арка, проломленная глобулой.

В голове без конца грохотало, уши заложило. Я был одновременно здесь и на насыпи Центрума – глядел, как Ханну пронзают черные нити. Снова, и снова, и снова. Ханна не являлась целью глобулы. Там должен был стоять я. Но Антарес подставил ее. Использовал как щит. Я не хотел, чтобы кто-то страдал вместо меня, но… но…

«Хватит! – оборвал мои мысли Антарес. – Не жалей об этом сейчас! Нужно выбираться!»

«Она может умереть из-за тебя! – с гневом отозвался я. – О чем ты думал?!»

«О том, чтобы спасти нас! Прекрати быть таким наивным идеалистом! Кто-то всегда страдает! Кто-то должен пасть, стать жертвой ради общего блага!»

«Ты просто сраный ублюдок!»

– Макс! – поторопила меня Сара.

Я сильно отставал от нее. Протекторша бежала с быстротой и грацией, а я едва тащился. Дыхание сбилось. Кровь колотилась в ушах, но тут в этот шум ворвался настойчивый стрекот.

– Постой! – крикнул я Саре.

Протекторша тоже услышала и успела отскочить. На место, где она только что стояла, выпрыгнула разъяренная глобула. Она оказалась малой, как и первая, но я понимал, что эта совсем другая. Как правильно отметила Ламия: у души три осколка.

– Макс, назад! – вскричала Сара, направив меч на глобулу.

От монстра донесся стрекот.

– Я… знаю… Макс… симус…

– Только попробуй приблизиться, – прорычала Сара.

Шлейф глобулы развевался в воздухе. Дым сочился во все стороны.

Квинтэссенция Сары яростной волной придавила тварь к полу. При виде изуродованных и растерзанных теней, которые, тлея жаркими углями, расправлялись с врагами протекторши, я невольно испугался. Их вид и сила не могли не настораживать. Но именно благодаря этому Сара и была одним из сильнейших протекторов – такая мощная боевая квинтэссенция, да еще и удерживаемая столь долго. Тени терзали, вгрызались в монстра, а тот гневно разрывал их в ответ. Я видел, что Саре трудно удерживать эфир – выражение ее лица стало напряженным, сосредоточенным. Мне и представить было страшно, что такого с ней должно случиться, что она обзавелась подобными тварями в самой душе.