Дом железных воронов

– Она? Ты же не серьезно.

Я оборачиваюсь, и любое правдоподобное объяснение встречи застревает в моем горле.

Оно почти полностью сформировалось и готово вырваться наружу, когда Энтони добавляет:

– Она лючинка, Бронвен.

Глава 42

Энтони знает Бронвен.

Он знает Бронвен.

Тогда почему она исчезла, когда он появился в ту первую ночь в Раксе?

Ее белые глаза сверкают, как змеиные клыки.

– Забирайся, Фэллон. Ты должна уйти…

– Как, Котел возьми, она может быть той самой? – Энтони свирепо смотрит не на нее, а на меня.

Боги, мне не нравится эта версия Энтони. Где добрый капитан лодки, который трогал мое сердце ласками и сладкими словами? Существует ли он вообще или это был просто один из персонажей, которых он использует, чтобы обманывать людей?

Обманывать меня?

Я расправляю плечи и кладу руку на бедро.

– Что плохого в том, что я та самая?

Он проводит рукой по своим выгоревшим на солнце волосам, выдергивая пару колючек ежевики. Однако, в отличие от меня, он, должно быть, не пробирался через кустарник, раздирающий до мяса, потому что на его коже нет порезов.

– Та слезливая история, которую ты скормила мне о своей прабабушке и командоре Дардженто. Была ли в этом хоть капля правды?

– Сильвий действительно охотится за мной, но часть о поисках моей прабабушки была выдумкой. – Я вставляю ногу в стремя и поднимаюсь, как рыцари из маминых книжек. Благодаря штанам процесс проходит быстро и легко. – Мне сказали никому не говорить о пророчестве. Если бы я знала… Почему вы не сказали мне, что Энтони в курсе, – я рисую в воздухе круг, чтобы охватить ворона, которого, как ни странно, нигде не видно, – всего?

Бронвен передает мне поводья.

– Спасибо тебе за то, что сопроводил Фэллон через канал, Энтони. Ты будешь щедро вознагражден за свою доблесть и верность.

Она уклоняется от моего вопроса, потому что Энтони не был в курсе всего?

– Забавно, что ты говоришь о верности, учитывая, что Фэллон лжет.

Бронвен переводит на него свой пугающий взгляд:

– Что ты хочешь этим сказать, Энтони?

– Что, возможно, она не лучшая кандидатура, которой можно доверить сбор королевских воронов.

Значит, он действительно все знает…

– Судьба выбрала ее. Смирись с этим и иди играть свою роль. – Тон Бронвен никогда не был ласков, но сейчас он совершенно точно раздраженный.

– Фэллон влюблена в Данте Реджио. Ты действительно думаешь, что она… – Голова Энтони откидывается назад, и он вглядывается в темноту, которая колышется над нашими головами.

Ворон вернулся из… только боги знают, куда летают вороны.

– Лор, – выдыхает он.

– В конце концов, это не такая уж и легенда. – Я запускаю пальцы в длинную гриву Фурии, поглаживая блестящую эбонитовую шерсть под ней, и ожидаю, когда Бронвен отдаст приказ. Возможно, они последуют за вороном, который, кажется, знает, куда идти.

– Как, – Энтони сглатывает, – как он стал свободен?

Он? Это все-таки самец или Энтони использовал местоимение просто так?

– Фэллон освободила его.

Полагаю, это все же он.

Бронвен запрокидывает голову, ее глаза устремлены в небеса. Может ли она видеть ворона или она чувствует его присутствие?

– Почему последовательница Реджио согласилась собирать воронов Лора? – Энтони смотрит, как ворон приземляется на соломенную крышу того, что, как я полагаю, является домом Бронвен. – И снова как? Обсидиан вреден для…

– Последовательница? – Мои пальцы выскальзывают из гривы Фурии и ложатся на переднюю луку седла. Как может Энтони сравнивать меня с какими-то бессмысленными фанатиками? У меня достаточно здравого смысла. – Я могу высоко ценить Данте, но я не ценю Марко. Вот почему, Энтони, я согласилась собрать этих легендарных воронов.

– Ты же понимаешь, что свержение Марко Реджио не принесет тебе никакого уважения в глазах его брата, верно?

Я предполагаю, что Бронвен не рассказала ему ту часть пророчества, где я становлюсь королевой. Полагаю, он достаточно скоро об этом узнает.

– У Данте и его брата не лучшие отношения. Он поймет.

– Tà, Mórrgaht. – Бронвен кивает, бледный взгляд прикован к месту, которое занимает ворон.

Морргот? Имя этого существа?

Очевидно, я задала свой вопрос вслух, потому что Энтони говорит:

– Существа?

– Ворона. – Когда его брови остаются нахмуренными, я добавляю: – Мифическая крылатая штуковина, сидящая там наверху. Его зовут Морргот?

– Штуковина?

Он что, сумасшедший?

– О мои боги, Энтони. Что с тобой не так? Почему ты продолжаешь повторять все, что я говорю?

Хотя Энтони открывает рот, Бронвен заговаривает первой:

– Да. Его зовут Mórrgaht[50].

Странное имя.

– Это очень… необычно.

– Распространено в вороньем языке. – В голосе Энтони звучит язвительная нотка, заставляющая меня думать, что он разыгрывает меня. Но зачем ему это? – Разве не так, Бронвен? – Он скрещивает свои сильные руки.

Я хмуро смотрю на них обоих.

– Так ты можешь… общаться с ним и ему подобными, Бронвен? – Если бы она сказала «да», это определенно сделало бы мое взаимодействие со змеями менее странным.