Дом железных воронов

Таво вскакивает на ноги и, прежде чем я успеваю отодвинуться еще дальше, обхватывает одной рукой мою шею, а другой – талию.

– Что ты сделала?.. – шипит он мне в ухо. – Что ты, Котел возьми, сделала?

Габриэле размахивает мечом, его резкое движение заставляет коня нервничать.

– Она перерезала поводья? Как?

– Не она. – Данте снова смотрит на меня, и его холодный взгляд становится совершенно ледяным.

– Она вернула его, – рычит Таво, жар его кожи становится невыносимым. – Она вернула гребаного Багрового Ворона из клятого подземного мира!

Глава 66

В нос ударяет запах обугленной ткани. Таво сжигает мое платье?

Я в ужасе смотрю на Данте, желая, чтобы он что-нибудь сделал или сказал, но взгляд принца прикован к месту над моей головой. Я думаю, к Моррготу. Я наклоняю голову так далеко вперед, как только могу, учитывая, что меня держат за шею, затем отвожу ее назад. Я собираюсь ткнуть затылком в нос или подбородок Таво, но сзади нет препятствия.

Я оборачиваюсь, вскидываю голову вверх – Таво визжит, как свинья во время течки, болтаясь в железных когтях двух воронов Морргота.

Данте бросает меч на землю.

– Хорошо! – Он поднимает ладони. – Я согласен на ваши условия. Габриэле, брось меч.

Габриэле подчиняется.

– А теперь опусти его.

Морргот взлетает все выше. И тогда, только тогда освобождает отвратительного фейри. Тело Таво с приятным хрустом ударяется о мох. Все-таки… что-то сломалось. Наверное, его эго. Надеюсь, его член.

Происходящее заставляет мои губы слегка изогнуться в мрачной улыбке.

Как бы сильно я ни хотела поделиться тем, что я делала с Данте, я хотела сообщить ему об этом, как только пять воронов станут одним целым. Как только ближе подошла бы к выполнению первой части пророчества.

Зачем ты раскрыл себя?

Потому что я не терплю, когда мужчины нападают на женщин.

Данте бы вмешался. Я разминаю шею, воспоминание о хватке Таво цепляется за мою кожу, как паутина. В конце концов.

Морргот достаточно вежлив, чтобы не противоречить мне. Или, может быть, он согласен со мной. Впервые. Или, возможно, он отвлекся и не улавливает моих мыслей.

Габриэле пытается успокоить нервного скакуна.

– Как она… Она наполовину фейри, а фейри не могут…

– Посмотри на ее клятые глаза. – Данте все еще качает головой, пристально глядя на Таво, тот медленно приподнимается, его тело оставило на мху неглубокую вмятину. – Котел возьми, посмотри на них! У кого фиалковые глаза?

Габриэле хмурится:

– У Фэллон.

– У кого еще? – Данте выплевывает эти слова.

Глаза Габриэле так расширяются, что его серебристые радужки полностью очерчены белым.

– У шаббинов.

– Разве у этих женщин-дикарей не розовые глазки? – Теперь Таво сидит, одной рукой потирая лоб, другой смахивая комки грязи со своего белого мундира.

– Только у чистокровных, – выплевывает Данте.

– Но защита? – восклицает Габриэле.

– Должно быть, не настолько несокрушима, как считает Марко, – бормочет Данте.

Я думаю, лучше позволить им поверить, что я шаббинка, верно?

Черный дым окутывает мои плечи, прохладный и скользкий, как туман, он почему-то напоминает мне перья.

– Фэллон не причинят вреда, Corvo, – рычит Данте. Он обозначил ворона лючинским словом, и прозвучало оно как оскорбление.

На какие условия вы с Данте договорились, Морргот?

У меня есть кое-что, чего хочет твой ненаглядный принц.

Я достаточно легкомысленна, чтобы думать, что это я, но не настолько глупа, чтобы поверить, что Данте согласился бы сотрудничать с Моррготом только ради меня.

Что у тебя есть?

Его ответ приходит не сразу, и в нем слышится тяжелый налет язвительности.

Возможность посадить его на трон.

– Бо здесь! – Гастон устремляется к Таво.

Темные сгустки тела Морргота не исчезают полностью, лишь уменьшаются. Я понимаю почему, когда что-то падает к ногам Данте.

Безголовый попугай.

Я сглатываю при виде еще одного мертвого тела.

Не то чтобы я буду скучать по нему, но все же…

Принц отшатывается вместе с резвой кобылой Габриэле. Спрайт задыхается, затем его тошнит прямо на щеку Таво.

Рыжий одним ударом вырубает маленькое крылатое существо. А потом смотрит, как жизнь вытекает из птицы, и, вероятно, представляет себя на его месте.

– На какие условия вы согласились? – Он поднимает на меня глаза, сверкающие одновременно страхом и гневом, и дымчатый палантин, защищая, обвивается вокруг моей обнаженной шеи.

Я хочу сказать Моррготу, что он заставил самоуверенного фейри подчиниться. Что он слегка перебарщивает с покровительством, но пока я не услышу, как Данте поклянется мне, что Таво будет вести себя хорошо, я приму защиту Морргота.

Мой крылатый страж фыркает.

Что?

Ничего, Behach Éan. Ничего.

– Лжец, – шепчу я.