Дом железных воронов

Когда он появляется снова, ухитрившись открыть дверь когтями, мое нижнее белье зажато в его клюве. Он бросает его на кровать, как будто это гнилая падаль, затем прижимается всем телом к двери, закрывая ее с громким щелчком.

Я просовываю в панталоны одну ногу, затем другую. Ткань теплая и сухая, и хотя моющее средство затвердело на ней, я рада, что она чистая на ощупь. Закончив с бельем, я начинаю завязывать шнурки, которые удерживают жесткий бюстье на месте.

Мои плечи болят от всех этих скручиваний и дерганий, но я справляюсь относительно хорошо. Могло ли быть удобнее? Да. Меня это волнует? Пока оно держится, нет.

Туже. Я вижу твою грудь.

Я провожу ладонями по богатой ткани и смотрю на ворона:

– Почему ты вообще смотришь на мою грудь?

Морргот слетает со своего насеста и исчезает за моим плечом. Секундой позже холодный порыв ветра прижимается к моему позвоночнику. Ощущение смутно знакомое. Это его перья или его дым?

Я поворачиваю голову. Черные сгустки украшают бархатный лиф и обвиваются вокруг плотного черного кружева.

Сильный рывок выдавливает воздух из моих легких и расплющивает грудь, ударяя по ноющим соскам. Еще один рывок стоит мне еще одного вдоха. Ворон работает тихо, старательно, с ловкостью, которой я не ожидала ни от его птичьего обличья, ни от дымового.

Сделано.

Прохладный дым его тела скользит по моим лопаткам, и я клянусь, это похоже на прикосновение пальцев к коже, ласковых, но сильных, нежных, но крепких.

Я замираю, это пугающе похоже на руки, которые мяли мое тело во сне. Я краснею, потом следует пьянящее замешательство.

Это он сделал мне массаж? Вопрос вертится у меня на языке, но так и не срывается с кончика. Это слишком нелепо и совершенно смешно.

Я затянул твой корсет, но не до такой степени, чтобы у тебя перехватило дыхание.

Его дым вьется вокруг мочки моего уха, вызывая еще одну волну дрожи.

– Ч-что?

Ты перестала дышать.

Я и раньше испытывала смущение, но никогда не испытывала такого. Я отворачиваюсь, смятение разливается по моим венам. Морргот снова в перьях. Я отвожу от него взгляд, прежде чем он сможет уловить ход моих безумных мыслей.

У тебя что-то на уме, Behach Éan?

У меня на уме миллион мыслей, и большинство из них связано с вороном и моим сном. Хотя мне не хотелось идти на бал, я вдруг обрадовалась, что буду среди себе подобных.

– А Данте будет на празднике?

Корабль глейской принцессы пришвартовался в гавани чуть больше часа назад. Твой принц был на нем.

Мои глаза расширяются.

– Он прибыл с ней?

Почему ты так удивлена? В Люче ходят слухи об их связи.

У меня такое чувство, что ребра раскололись и теперь пронзают мое сердце.

– И ходят слухи, что я могу разговаривать со змеями, – огрызаюсь я, направляясь к двери. – Но мы оба знаем, что это полная чушь.

Разве?

Я останавливаюсь у дверного косяка и бросаю на Морргота свирепый взгляд.

– Единственное животное, с которым я могу разговаривать, – это ты.

Он прищуривается.

Каким бы маленьким он ни был, он ударил меня в самое больное место, так что будет справедливо, если я отвечу ударом на удар. Ведь это существо больше всего ненавидит, когда его сравнивают с обычным животным.

Когда я несусь к заднему двору, где меня ждет Фурия, Морргот говорит:

Ты забываешь, что ты дочь Кахола, Фэллон, а он был таким же вороном, как и я.

Грудь вздымается, я разворачиваюсь, тяжелое платье колышется вокруг моих ног.

– И что? Он мог превратиться в болтливую черную птицу с железными конечностями?

Морргот парит над моей головой, поднимая тонкие пряди волос, обрамляющие мое запрокинутое лицо. Я ожидаю, что он ответит, поскольку он так любит высказывать свое мнение. Но он молча пролетает мимо меня, растворяясь в темноте.

Его молчание раздражает меня.

Люди не могут превращаться в животных… не так ли?

Глава 59

Я чувствую присутствие Морргота, хотя и не видела его с тех пор, как мы покинули дом Сьюэлла. Добрый хозяин ехал рядом со мной в течение последнего часа, но мы почти не разговаривали, потому что улицы полны болтливых людей.

По крайней мере он предостерег меня.

Большинство людей выглядят слишком занятыми и измученными, чтобы подслушивать, хотя почти все смотрят на нас, когда мы проезжаем мимо. Я не могу удержаться, чтобы не сжать поводья Фурии немного крепче.

Что они, должно быть, думают обо мне в этом бархатном платье…

Слава Котлу, мой спутник – один из них. Шепотки все еще преследуют нас, но в них больше любопытства, чем зависти.

Женщины отрываются от стирки, отжимая с тряпок коричневую речную воду. Пенистые отходы змеятся к группе купающихся мужчин, они смывают грязь с лиц еще большим количеством грязи, одновременно отмахиваясь от летающих мух и брызгающихся детей.