Дом железных воронов

– Ты знаешь лучше, чем кто-либо другой, Бронвен, что я никому не доверяю.

– Ты доверяешь мне, разве нет? – Это та же самая женщина, что и слепая прорицательница, которая предсказала мое будущее?

– Ты пока ни разу не дала мне повода усомниться в тебе.

Я подхожу ближе, впитывая ее черты. Женщина, стоящая на вершине холма, великолепна. Ее кожа гладкая, как растопленный шоколад. С того места, где я стою, я не могу сказать, какого цвета ее глаза, но определенно не белые.

– Что с тобой случилось? – шепчу я вслух.

Она не поворачивается, в отличие от Лора. Он смотрит на меня сверху вниз, глаза так сильно замазаны черным, что его яркие радужки выделяются подобно монетам.

– Фэллон?

Я замираю.

Он знает мое имя. Лор знает мое имя!

– Бронвен! – кричу я, чтобы привлечь внимание женщины и спросить, почему она выдает себя за слепую уродливую старуху.

Она поворачивается, но не ко мне. Она поворачивается к долине и костру, который выбрасывает искры в ночной воздух. А потом она исчезает, и Лор тоже. Так же как холм и обилие теней.

Я сижу на валуне, смотря широко раскрытыми глазами на Морргота.

– Какого подземного мира это было?

Морргот, уже проснувшись, просто смотрит в ответ. Очевидно, с тех пор, как он послал мне видение Бронвен и Лора.

– Что случилось с Бронвен?

Морргот продолжает пялиться, и у меня возникает искушение засунуть мизинцы в уши на случай, если там застряла вода и я пропустила его ответ, но Морргот не говорит вслух, так что это было бы довольно бессмысленно.

– Она была так красива. Что с ней случилось? А с Киэном? Кто он такой? Кроме того, что он ее истинная пара. Подожди, истинная пара означает муж? – Тишина. – Почему ты таращишься на меня так, будто я сошла с ума? Разве ты не… – Я оглядываюсь, собираю несколько листьев и прижимаю их к своей обнаженной груди, внезапно смущаясь. – Разве не ты послал мне видение?

Раздается хруст ветки, и мое сердце бешено колотится. Я вижу Фурию, разгуливающего вокруг, и успокаиваюсь.

Нам пора идти.

Небо померкло и потемнело, пока я спала. Теперь оно окрашено в жидкие золотые и бархатистые оранжевые тона, цвета огня, потрескивающего в видении Бронвен и Лора.

Вздыхая, я собираю одежду и натягиваю на себя. Хотя она и не пахнет приятнее, но выглядит ярче. Как я скучаю по запаху мыла, по тому, как оно скользит по моей коже. Возможно, как только мы доберемся до Тареспагии, у меня будет возможность как следует помыться.

Запихивая корсет в сумку, не особо заботясь о том, что он может выпасть, я снова спрашиваю:

– Итак, что случилось с Бронвен? И с Киэном?

Это ее история, Фэллон.

Я ворчу в отчаянии:

– Ну, ее здесь нет, чтобы рассказать, правда?

Морргот кружит вокруг меня.

Я сдуваю прядь волос, прилипшую к щеке.

– Она знает все обо мне; будет справедливо, если я хоть что-то узнаю о ней.

Снова тишина.

– Я не сяду на Фурию, пока ты…

Cian и Cathal – братья.

Я так ошеломлена тем, что он сделал мне одолжение, что требуется целая минута, чтобы осознать эту мысль.

– Это делает ее моей?.. О боги, Бронвен – моя тетя? – Я кричу это так громко, что спугиваю двух алых птиц с дерева. Удивительно, что они околачивались поблизости, когда вокруг хозяйничал огромный страшный ворон. Впрочем, я полагаю, у Морргота нет привычки нападать на представителей животного мира.

Я поделился с тобой информацией. А теперь, пожалуйста, садись на коня.

Я не двигаюсь, просто не в силах. Пытаюсь осознать, что у меня есть родственник, о котором я никогда не слышала. Хотя женщины утверждают, что способны делать две вещи одновременно, это умение, очевидно, прошло мимо меня, как и моя сила фейри. Меня действительно обошли стороной во время раздачи способностей. Может быть, то, что отец из воронов, обнулило все хорошее.

Фурия роет копытами траву и фыркает.

– Да иду я. Иду. – Я надеваю ботинки и вешаю сумку через плечо, а затем хватаюсь за поводья и с легкостью подтягиваюсь. Фурия, должно быть, почувствовал, что я стала ловчее, потому что он начинает идти еще до того, как я сажусь в седло.

Мы доберемся до Сельвати к восходу, проведем там день, а затем отправимся в Тареспагию.

Сельвати – что-то вроде Ракоччи по эту сторону Монтелюче, только населения в четыре раза больше. Я слышала, что большинство людей живут в нищете и зарабатывают на жизнь вымогательством ничего не подозревающих тареспагийцев.

– Где мы проведем день? – Я молюсь, чтобы он не предложил спрятаться под куском ржавого металла.

В доме друга.

Меня так и подмывает спросить: у тебя есть друзья? Но прикусываю язык и спрашиваю о другом:

– Дом со стенами, крышей и кроватью? – Я почти добавила ванну в свой список, но не хочу показаться требовательной или изнеженной. Что на самом деле странно, потому что меня не так уж волнует, что Морргот думает обо мне.

Со стенами, крышей и кроватью.