Дом в Мансуровском

– Ну, ваш опыт мне не очень интересен, – фыркнула Юля и испугалась: «Зачем я хамлю? Ведь я пришла просить его об одолжении!»

– У вас острый язык, – усмехнулся он, – надо же, в первую нашу встречу я этого не заметил!

Юля приподняла брови:

– А где я должна была демонстрировать свое остроумие? Там, в вашем учреждении? Знаете ли, сомневаюсь, что там кому-то бывало до шуток!

Она видела, что он смутился, но и ей стало неловко: «Дура. Пришла и хамлю. Зачем тогда согласилась на встречу? Что я строю из себя независимую гордячку, если пришла просить об одолжении? Или хами и забудь про просьбу, или веди себя прилично, по крайней мере соблюдай хоть какие-то нормы».

Кофе был вкусный, к пирожному Юля не притронулась, зато Кружняк ел с нескрываемым удовольствием, не ел – смаковал.

– Обалденные! – как объевшийся кот, облизнулся он. – Во Франции такие не часто встретишь.

– Вы бывали во Франции?

– Приходилось, командировка.

– Хорошие, однако, у вас командировки, – усмехнулась Юля. – Не в Анадырь какой-нибудь, не на Колыму, а сразу во Францию!

– Не сразу, – сухо ответил он, – да и командировки бывают разные. И в Анадырь в том числе. И еще много точек, мало известных обычным гражданам.

Юля осеклась: «Ладно, хватит вредничать и подкалывать, что-то я совсем зарвалась, вот ведь характер». Она мимолетно глянула на часы.

– Что, время вышло? – усмехнулся Кружняк. – Вы же сюда как на Голгофу шли? Вам ведь все про нас, злодеев, известно. И про наши методы – допросы там, пытки – что еще? Мы же не люди, верно? И все человеческое нам чуждо, так?

Юля молчала, не зная, как реагировать на эту неожиданную эскападу.

– И девушка красивая нам, злодеям, понравиться не может, – продолжал он. – И чувств у нас быть не бывает – какие чувства у злодеев, верно? И вообще мы… не люди, так? Зверье в погонах. И тете я вашей, простите, помог только из корыстных соображений, правда? Только вот уточните – какие у меня могли быть корыстные соображения? Какая, простите, выгода? Какой интерес? А, ну да, вербовка! – скрипуче хохотнул он. – Конечно вербовка, наши любимые методы! Завербовать вас и подло использовать. Только ответьте мне на вопрос – а зачем? Для чего вы можете быть нам полезны? Заставить вас стучать на друзей? Милая Юля! Поверьте, среди вашей публики есть много желающих! Вы удивлены? Не стоит, просто поверьте. А может, вы, Юлия, владеете страшными секретами, и мы попросим вас украсть у вашего уважаемого отца важные бумаги? Только отец ваш историк. И важных, интересующих нас открытий у него точно нет. Так на какую корысть вы намекаете? – Жестом он позвал официанта и, не спросив Юлю, заказал себе двести граммов коньяка.

Она молчала. Встать и уйти?

– А зачем вы согласились на встречу? – спросила она.

– Я? – Кажется, вопрос его развеселил. – Вот здесь все совсем просто, Юлия Александровна! Вы мне очень понравились, представляете? Так бывает. Понравились как красивая и умная женщина. Ладно, давайте на этом закончим. Извините, что отнял у вас время. – Он подозвал официанта. – Домой я вас довезу и, честное слово, больше никогда не побеспокою.

«Обиделся, – подумала она, – и разозлился. А он эмоциональный, завелся, как мальчишка».

– Геннадий Петрович, я тоже хочу объяснить, зачем просила о встрече. Лекарства облегчили и продлили жизнь моей тетушки. А это для нас – огромное, очень важное дело. В общем, спасибо вам, Геннадий Петрович! И извините за мое хамство, это я от смущения.

– Я очень рад, Юлия. А хамства не заметил и понимаю, что это оборона. Жизнь такая – приходится обороняться.

И вдруг ей стало легко и свободно. Она улыбнулась:

– Спасибо.

– Может, пройдемся? – спросил он, расплатившись с официантом. – Если, конечно, не полил дождь. Конец октября – самое ненадежное время.

– А я дождь люблю, – надевая плащ, который он ей галантно подал, ответила Юля, – даже осенний. И мокрые листья под ногами, и осенние запахи. Я даже специально гуляю под дождем, нет, честно! Надеваю куртку с капюшоном, резиновые сапоги – и вперед! А зонты я не люблю и вечно теряю. Но самое лучшее, – мечтательно вздохнула она, – осенний лес! Побродить по осеннему лесу под моросящим дождиком – вот это кайф!

Кружняк рассмеялся:

– Вы не поверите – я тоже люблю гулять под дождем. Но, правда, с зонтом, без него не рискну.

Юля посмотрела ему в глаза:

– Многие любят гулять под дождем. А вы решили, что у нас много общего?

Ну вот, опять не сдержалась и подколола. Вот ведь характер. Правильно говорила баба Галя: «Злыдня ты, Юлька. И язык у тебя паршивый! Шершавый язык, за все цепляется».

А на улице было хорошо! Только что прошел дождь, в пенистых лужах плавали разноцветные листья, асфальт блестел, и пахло свежестью, но было немного зябко – октябрь.

Юля достала из сумки любимый шарф, спасающий от ветра и холода, завернулась в него и посмотрела на своего спутника:

– Ну, куда? На бульвары или по улочкам? Или вы передумали?

– Не передумал. А куда – это на ваше усмотрение. – Он поднял воротник суконного пальто. – С такой девушкой, как вы, Юля, хоть на край света.

Юля лишь хмыкнула. Глупо отвечать на банальность.