Дом учителя

– Что вы там шепчете? Какие кошки? Присаживайтесь, секунду, – сказал он в сторону, вероятно, кому-то вошедшему в кабинет. И попрощался с Анной Аркадьевной: – Значит, как договорились!

Положив трубку, ухмыльнувшись, Анна Аркадьевна покачала головой – каков нахал самодовольный. Она и не подумает идти на свидание.

Поехала в ресторан к Зайцеву, не желая себе признаваться, что похожа на родную тетку, сестру матери, у которой была аллергия на рыбу – крапивница и зуд. Во время застолья тете напоминали: «Клава, что ж ты заливное ешь, оно ж из судака!» Тетя Клава отправляла в рот дребезжащее желе с кусочками рыбы и отвечала: «Дык, хоть почешусь! Жизнь такая муторная».

Егор Петрович, когда их провели в отдельную кабинку и дали меню, попросил:

– Держите меня!

– В каком смысле?

– Если я голоден, то начинаю заказывать все подряд.

– Знакомая история. Моему мужу нельзя ходить в магазин на пустой желудок, он скупает продукты в таких количествах, что можно накормить полк. Вы будете есть речного лосося с гриля и картофельное пюре, я – семгу под сливочным соусом и тоже пюре.

– А салатики? – заныл Егор Петрович. – А супчик? Тут фантастическая уха. Закажем соленую рыбку под водочку да под икорку?

– Держите себя в руках! Где ваша хваленая сила воли?

– Вот времена, вот нравы, – пожаловался Егор Петрович. – Женщины забыли, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

– Они просто выяснили, что это тупиковый путь.

Егор Петрович рассмеялся:

– Тогда нам нечего терять.

Заказал и рыбное ассорти, и салатики, и водочку.

– Вы какую предпочитаете?

– Самогон, – ответила Анна Аркадьевна. – Дисциллят. Ректификат не признаю. Вреден для здоровья.

– Уважаю! – вытаращился Егор Петрович, приняв за чистую монету ее заявление. – Но в малых-то количествах?

– В малых количествах – деньги на ветер, – прыснула Анна Аркадьевна. – Пейте, что хотите. Надеюсь, что вы не буйны во хмелю. Мне – фужер белого сухого вина.

– Проказница! – погрозил он ей пальцем.

– Буду вам признательна, – насупилась Анна Аркадьевна, – если вы будете избегать фамильярности.

– Понял. Не дурак. Исправлюсь. А что мы тут стоим? – спросил он официанта. – Шевелись, дружок!

Анна Аркадьевна подумала, что Зайцев напоминает современный клавишный электронный инструмент. В нем если нажать на одну кнопочку, то ударные звучат плавно и сентиментально, на другую кнопочку – начинают агрессивно греметь. Кнопочек много, а у Зайцева интонаций – на все случаи жизни. Матерый чиновник. Рубаха-парень. Жуир, дамский угодник. Помнит ли сам, кто он есть на самом деле?

– Что вы на меня смотрите с мировой скорбью во взгляде?

– Разве? – смутилась Анна Аркадьевна.

– Ага! Вы не хотели со мной встречаться, но все-таки пришли. Давайте просто есть, пить и говорить о ерунде, без анализа и рефлексии. Кстати, во хмелю я не буяню. Запустить бутылкой в люстру или в окно – не считается.

Картофельное пюре с сыром было вкусным, близким к фантастичному. Анна Аркадьевна сказала, что для хорошего пюре нужны два условия – качественный картофель и одна мужская сила. Егор Петрович не смог догадаться, какую роль в рецепте играет мужик. Пюре, уже размятое, с маслом и молоком, пояснила Анна Аркадьевна, надо быстро и сильно взбить деревянной ложкой, насытить воздухом. Женщине это трудно. Егор Петрович согласился с логикой, вспомнил, что его бабушка громадные бочки с солеными огурцами и квашеной капустой ворочала.

Потом они обсудили только что прошедшие выборы президента России и грядущие перестановки в министерствах. Анна Аркадьевна узнала, почему, с точки зрения Егора Петровича, у нас нет хороших футболистов, и высказала свое мнение о «Сириусе» – детском центре для талантливых и одаренных детей в Сочи. Они сошлись на том, что отдых в красивейших Крыму и в Карелии неоправданно дорог и малокомфортен и разошлись в отношении к компьютерным играм. Анне Аркадьевне страшилка про компьютерные игры обрыдла до крайности. Сначала родители дают ребенку, чтобы не докучал, планшет, а потом бьют тревогу, мол, чадо не оторвать от компьютера. Двадцать раз подумают, какие джинсы покупать, а про легко возникающую зависимость не помнят, хотя сами с той же горочки катались.

– Егор Петрович, вы в какие игры на компьютере играете?

– Ни в какие, Бог миловал.

– Тогда уж лучше не выступайте как колхозники и прочие ударники социалистического труда времен гонения на Пастернака или Солженицына: не читал, но могу сказать. Миллионы людей играют в карты, пьют вино, курят табак, и лишь единицы становятся табакозависимыми, алкоголиками или игроманами. Если ребенок сутками просиживает за шахматами, то это очень хороший положительный ребенок. Другого, который три часа в день в компании сверстников со всего мира зависает в сетевой игре, надо немедленно тащить к психотерапевту. Оставим эту тему, она мне надоела, – Анна Аркадьевна жестом остановила Егора Петровича, который хотел что-то возразить, не привык проигрывать. – Лучше расскажите, как Лена с селами, цыганскими таборами и автобусными остановками разобралась. Вы содействовали?