Дом Цепей

— Струнка, держи свои соображения при себе, они меня совершенно не интересуют… Значит, трое магов? Прекрасно.

И Раналь отправился докладывать капитану.

— Кто тебя за язык тянул? — накинулся на сапера Геслер. — Теперь их у нас заберут.

— Не заберут. И вообще, Геслер, постарайся пока не лаяться с лейтенантом. Парень еще не узнал, каково это — быть полевым офицером. Его, видите ли, мои соображения совершенно не интересуют! Надеюсь, Кенеб сумеет вправить этому индюку мозги.

— Думаешь, Кенеб многим лучше Раналя? — скривил губы Скучень, вновь запуская руку в бороду. — Поговаривают, что якобы, когда их роту выкосили под корень, он один уцелел. Догадываешься, каким образом?

— Не торопись с выводами, парень. Сперва нужно к нему приглядеться, — посоветовал Струнка. — Рановато еще ножички точить.

— Ха! Ножички точить! — подхватил Геслер. — Наконец-то ты заговорил на понятном языке. Ладно, Скрип, пусть будет по-твоему. Хорошенько приглядимся и к Кенебу, и к остальным. Сведем наших магов вместе, и, если они не перегрызут друг другу глотки, мы окажемся на пару шагов впереди всех остальных взводов.

Рожки возвестили о том, что привал окончен. Отяжелевшие от выпитой воды солдаты нехотя, ругаясь сквозь зубы, стали подниматься на ноги.

Завершился первый день похода. По меркам бывалых солдат, пройденное расстояние было совсем ничтожным. Но большего Гамет от своих бойцов и не ждал. Четырнадцатая армия еще толком не встала на ноги.

«Да я и сам не лучше», — мысленно вздохнул верховный кулак, наблюдая, как медленно и неуклюже солдаты разбивают лагерь. Море хаоса, в котором сразу замечаешь островки порядка. Разъезды сетийцев и виканцев продолжали нести караул на дальних подступах к лагерю. Всадников было гораздо меньше, чем требовалось Гамету для душевного спокойствия. Его мысли переместились на виканцев.

«По возрасту они в деды и бабки годятся нашим юнцам. Не удивлюсь, если с кем-нибудь из них мне доводилось скрестить мечи. Худ меня побери, не верю я, чтобы эти старики явились сюда на подмогу Малазанской империи. Нет, их привела память о Колтейне. А внуков? Те вкусили отравы рассказов о славном прошлом. Вот и получается, что одни уже забыли ужасы войны, а другие еще не успели испытать их на своей шкуре. Жуткое сочетание, надо сказать…»

Гамет потянулся, разминая затекшую спину. А хорошо бы лечь прямо здесь, на вершине холма. Верно говорят: главный враг солдата — его собственное тело. Кряхтя, Гамет спустился вниз и побрел вдоль высохшего русла туда, где стоял новенький шатер адъюнктессы.

Шатер охраняли виканские караульные Темула. Самого Темула было не видать. Гамет сочувствовал парню: полдюжины стычек за день, и все окончились раньше, чем тот успел выхватить меч. Темул постепенно теряет влияние, и тут уж никакие приказы адъюнктессы не помогут.

Верховный кулак осторожно постучался.

— Входи, Гамет, — ответила изнутри адъюнктесса.

Шатер разделялся на несколько покоев, и Тавора сейчас находилась в переднем из них. Стоя на коленях, она закрывала длинный и узкий каменный ларец, в котором хранила свой отатараловый меч.

— Над жаровней греется воск. Будь добр, Гамет, подай мне горшочек.

Кулак выполнил ее просьбу, и Тавора быстро замазала воском щель между крышкой и ларцом. Потом поднялась, с недовольным ворчанием отряхивая с колен вездесущий песок.

Некоторое время она молча разглядывала своего старого слугу, а затем сказала:

— В кувшине есть разбавленное вино. Налей себе, Гамет.

— Вы считаете, мне нужно подкрепиться?

— Уверена в этом. Ох, я прекрасно знаю: когда ты поступал на службу к моему отцу, то мечтал о спокойной жизни. А я вот опять втянула тебя в войну.

Эти слова заставили верховного кулака приободриться. Он выпрямился.

— Я еще не разучился сражаться.

— Не сомневаюсь. Но вина все-таки выпей. Мы ожидаем вестей.

— Вестей? — переспросил кулак, направляясь за кружкой.

Тавора кивнула. На ее невыразительном лице промелькнула тревога. Гамет отвернулся.

«Не лишай меня уверенности в тебе, девочка», — мысленно взмолился он.

— Подойди ко мне, — велела адъюнктесса.

Старик послушно встал рядом, забыв про вино. У них на глазах пространство шатра подернулось легкой серой дымкой. Из открывшегося портала ударила струя спертого, какого-то безжизненного воздуха. Оттуда вышел высокий человек в зеленом плаще и зеленых доспехах. Остролицый, с мраморно-белой кожей, как будто присыпанной угольной пылью. Глядя на его крупный рот с пухлыми губами, Гамет подумал, что незнакомец любит улыбаться. Однако сейчас лицо гостя было предельно серьезным. Он неторопливо стряхнул серую пыль с плаща и ботфортов.

— Приветствую вас, госпожа адъюнктесса. Примите пожелания успеха от императрицы и от меня тоже.

— Здравствуйте, Шик. Похоже, путь сюда доставил вам некоторые неудобства. Гамет, налейте вина нашему гостю.

«Боги милосердные! Так это и есть знаменитый командир „Когтя“, Худ его побери!»

— Возьмите мою кружку. Я еще не успел к ней притронуться.

Шик принял кружку, кивком поблагодарив Гамета. Чтобы не мешать разговору, верховный кулак отошел к столику с кувшином и налил вина и себе тоже.