Дом Цепей

«Отчаянная девчонка. Одна, среди всякого отребья, и кругом никого, кому можно довериться. Еще одна сирота по вине этого проклятого мятежа».

Каламу вспомнились тринадцать сотен малазанских детей, которых он спас несколько месяцев тому назад. Каким ужасом были полны их лица. Над ними, еще живыми, кружили хищные птицы, готовые выклевывать несчастным ребятишкам глаза…

Калама передернуло.

— Что с тобой? — насторожилась Синна. — Ты словно бы куда-то пропал.

— Нет, девочка. Я гораздо ближе, чем ты думаешь.

— Я сделала почти все, что намеревалась. Утром Ирриз и его вояки на своих шкурах проверят мою работу.

— Вот как? Кстати, а какую участь ты уготовила мне?

— Я этим особо не заморачивалась, — призналась Синна. — Надеялась, что, раз ты пойдешь первым, тебя тут же убьют. И не маг Добряка, а арбалетчики.

— А как насчет дыры, которую ты собиралась пробить в скале? Или просто наврала Ирризу?

— Дыра была бы лишь видимостью. Иллюзией. Я готовилась много дней. Думаю, у меня бы получилось.

«Храбрость и отчаяние. Иногда вместе они творят чудеса».

— Да уж, Синна, мои замыслы куда скромнее твоих. Я намеревался всего лишь устроить небольшую сумятицу в рядах нападающих. Ты сказала, что утром Ирриз и его вояки на своих шкурах проверят твою работу. Как прикажешь понимать эти слова?

— Я отравила им воду.

Калам невольно побледнел.

— Отравила? Чем?

— Тральбом.

На какое-то время убийца потерял дар речи.

— И сколько ты туда насыпала?

— Все, что нашла у лекаря. Четыре пузырька. Он как-то сказал, что тральб останавливает старческие судороги.

— Да, но для этого достаточно одной крупинки.

Синна равнодушно пожала плечами.

— И давно ты это сделала? — спросил Калам.

— Недавно.

— Тогда, наверное, еще никто не успел выпить отравленной воды.

— Может, только кто-нибудь из караульных, — снова пожала плечами отчаянная девчонка.

— Подожди меня здесь, — велел ей Калам.

Он растворился в темноте, направившись к караульному посту. Часовые уже не сидели возле будки, как прежде. Сначала Калам решил, что они ушли, но вскоре заметил три скрюченных силуэта. Он подобрался ближе.

Солдаты корчились в судорогах. Из ртов их безостановочно ползла пена. Каламу показалось, что глаза несчастных сочатся кровью. Рядом, на пятачке влажной земли, который уже успели облепить мотыльки-накидочники, валялся незавязанный бурдюк. Вот и первые жертвы отравления.

Убийца достал карманный нож. Действовать надо было осторожно: любое соприкосновение с кровью или слюной обрекало Калама на схожую участь. Тральб не был мгновенно действующим ядом, и мучения солдат могли продолжаться не один день. Обычно смерть наступала оттого, что не выдерживало сердце, или же от иссушения внутренностей.

Калам склонился над первым солдатом. Тот все понял; слезящиеся глаза умоляли поскорее прекратить мучения. Калам поднял нож. Несчастный облегченно вздохнул. Быстрым движением убийца всадил узкое лезвие в левый глаз воина. По телу пробежала еще одна страшная судорога, после чего оно вытянулось и замерло. Навсегда.

Прекратив страдания двух других караульных, Калам тщательно вычистил нож в песке.

К живому ковру из мотыльков-накидочников, торопившихся насытиться каплями отравленной воды, слетались ризаны. Ночная тишина наполнилась звуками их пиршества.

Калам обвел глазами спящий лагерь. Пока есть время, нужно опорожнить все бочки. Эти люди хоть и враги Малазанской империи, но такой страшной смерти они не заслужили.

Шорох за спиной заставил его обернуться. С «балкончика» спустили веревку! По ней быстро и молчаливо скользили фигуры защитников цитадели. Стало быть, из крепости следят за всем, что творится внизу.

Бывший сжигатель мостов ждал. Спустившихся было трое, и все вооружены лишь небольшими кинжалами. Пройдя несколько шагов, один из них поднял руку. Его спутники замерли, а сам он неслышно приблизился к Каламу и, поблескивая золотыми зубами, шепотом спросил:

— Кто ты такой, Худ тебя побери?

— Малазанский солдат, — прошептал в ответ Калам. — Это не ваш ли маг поглядывает сверху? Мне нужна его помощь.

— Он говорит, что бессилен.

— Понимаю. Ему мешает мой отатараловый нож. Но вашему чародею незачем сюда спускаться. Ему нужно всего-навсего опорожнить все бочки в лагере.

— Что за бессмысленная затея? В полусотне шагов отсюда бьет источник.

— Среди осаждающих у вас есть союзница, — объяснил Калам. — Она подсыпала в воду тральб. Он-то и доконал тех троих.

— Вот оно что! — хмыкнул второй малазанец. — А мы никак не могли понять, с чего это они вдруг начали корчиться. Ну и поделом им. Пусть и остальные попьют отравленной водички.

— А почему бы не доложить о случившемся капитану Добряку? — спросил бывший сжигатель мостов. — Ведь это он у вас принимает решения, да?

Малазанец нахмурился.

— Мы спустились не затем, чтобы воду из бочек выливать, а за тобой. Можем прихватить с собой в крепость и эту… союзницу.

— Ради чего? — удивился Калам. Он уже собирался добавить: «Чтобы голодать и умирать от жажды?», но осекся. Никто из троих не выглядел ни голодным, ни изможденным от недостатка воды. — Вы никак собираетесь торчать в цитадели всю жизнь? — спросил убийца.