Дом проклятых душ

– Да опять же благодаря Фирочке, – берясь за очередной пирог, благодушно проговорил Жука. – Но только я его никуда не затаскивал. Он тамошний. Опять же Фирочка нас познакомила. Она про сокровище давным-давно знает! Но взять не может. У нее свой интерес. Надоела ей жизнь нищая, совковая. Кстати, в той второй Завитой сейчас тысяча девятсот тридцать шестой год.

– Да что ты говоришь? – удивилась Маша.

И правда удивилась – точного времени, царившего в Завитой-второй, она не знала.

Елки же палки! Чему из того, что рассказывает Жука, вообще можно верить?! Про заклятие он умолчал, то есть, считай, соврал, про то, что Горностай был найден в Завитой, соврал тоже… Причем очень примитивно. Во-первых, в 1936 году джинсы точно не носили. Во-вторых – и в главных! – Маша знает, что Горностай сам вошел в дом на Почтовом съезде. Об этом ей рассказала Ирочка…

Ирочка?! Или Фирочка? Глафирочка?!

Нет, нет, этого не может быть! Это совпадение! Это случайность! Такое подстроить было невозможно!

Но Марусенька… она ведь предупреждала, что Глафира вроде нее. То есть тоже ведьма! А для ведьм, как учит нас народное творчество, путешествие во времени и в пространстве – плевое дело!

Да… Кажется, ситуация еще сложней, чем Маше казалось сначала.

Ай да Ирочка-Фирочка-Глафирочка!

– Слушай, а тебе не опасно с Горностаем сговариваться? – спросила она, надеясь, что в ее голосе звучит самая искренняя забота о Жуке. – Сам говоришь: если бы ты попал в его руки, он бы тебя не пощадил. Но ведь ты и попадешь в его руки, когда приведешь его к сундуку! Он же не сможет открыть сундук связанным. Тебе придется его развязать. Что ему мешает тебя прикончить и самому все взять?

– Не волнуйся, я буду осторожен! – хмыкнул Жука.

«То есть ты убьешь его сразу же, как откроешь крышку сундука… или даже накануне, чтобы первой голове показать вторую…»

– Я надеюсь, ты мне поможешь его уговорить, – вдруг добавил Жука.

– Это каким образом? – удивилась Маша. – Как ты вообще это себе представляешь?

– Есть план, – загадочно шепнул Жука, – но я тебе расскажу, когда мы вернемся в дом.

– А мы туда вернемся? – глянула исподлобья Маша. – И какой у меня интерес туда возвращаться?

– Ну, если красавчик Горностай тебя больше не волнует, то, может быть, взволнует процент? – лучезарно улыбнулся Жука. – И не один процент! Я умею ценить помощь!

Маша почувствовала, что ее сейчас вырвет.

«Ну, Жука… Ну ты и жук! Правильно тетя Юля назвала тебя жучарой. Да ты меня просто-напросто убьешь! А может быть, и сообщницу Фирочку прикончишь… хотя нет, если Фирочка – та самая Глафира, о которой меня предупреждала Марусенька, ее так просто не возьмешь! Но бог с ней. Или, вернее, черт. А мне хватит здесь сидеть. Ничего нового я от Жуки не узнаю. Надо попытаться сбежать, поехать в Завитую и попытаться войти в дом с петушком на крыше. Так, а зачем мне это?.. Долг перед Иваном Горностаем? Но не лучше ли вернуться домой и сделать вид, что мне все это приснилось? Кстати, это самый безопасный выход. Если я начну обвинять Жуку публично, он может сказать, что просто разыгрывал меня. И что не был он ни в какой Завитой, знать ее не знает, ведать не ведает! А если я расскажу кому-нибудь про его намерения убить Горностая, он меня в психушку отправит. Запросто! И мне никогда не доказать, что он убийца, а я говорю правду… Однако далеко же я зашла по этой дороге! Птички под названием «Этогонеможетбыть» уже не поют свои веселые песенки над моей головой! А значит…»

Маша приподнялась, оглядываясь.

Жука мгновенно посерьезнел и тоже приподнялся:

– Куда собралась? А пироги доедать Пушкин будет?

– Я только носик попудрить, – буркнула Маша и окликнула официантку: – Девушка, извините, где у вас туалет?

– Вон там, за занавеской, – показала та. – Вторая дверь налево.

– Кстати, там есть окно? – с милой улыбкой спросил Жука.

– Да у нас всюду хорошие кондиционеры стоят, – пробормотала официантка и убежала с очередным заказом, не увидев ничего особенного в этом вопросе.

А вот Маша увидела!

– Ты решил, что я собираюсь от тебя через окошко туалетное сбежать? – усмехнулась она.

– Береженого Бог бережет, – пожал плечами Жука.

– Я вернусь, – сообщила Маша, кивнув на свой рюкзачок, лежавший под столом.

Жука демонстративно похлопал в ладоши и сел, взяв очередной пирог.

Похоже, он успокоился. Но, наверное, он не был бы таким спокойным, если бы знал, что телефон лежит у Маши во внутреннем кармане курточки, а в другом кармане – деньги. Запасной ключ у соседки. Телефон, правда, разряжен, однако, если повезет, она успеет его зарядить.

А еще больше Жука волновался бы, если бы знал, что Маша уже не раз бывала в этой пирожковой и ей известно, что за той же занавеской, за которую она сейчас зашла, в том же коридорчике, который ведет в туалет, есть маленькая дверка. Труженики теста и начинки периодически выбегают через нее во двор – кто травануться сигаретами, кто, наоборот, глотнуть свежего воздуха после той жарищи, которая царит на здешней кухне. Эта дверь не запирается никогда.