Дом проклятых душ

Почему сопротивляется второй Иван? Знает про своего далекого предка? Знает про заклятие? Понимает его смысл? То есть он выбирает между двумя смертями, так, что ли? Между медленной смертью от голода и жажды перед бутылкой с водой – и мгновенной смертью от Жукиного обреза?

А потом Жуке придется отрубить Горностаю голову, чтобы вполне исполнить заклятие. Не исключено, что предусмотрительный друг Машиного детства держит где-нибудь поблизости от сундука с сокровищами здоровенный секач…

Или Горностай не сдается потому, что тянет время? Надеется на какое-то чудо, которое собьет с пути избыточно целеустремленного Жуку?

А между прочим, чудо уже случилось, вдруг осознала Маша. В узилище Горностая появилась некая Мария Миронова, развязала пленника и даже перевела его в какое-то убежище, откуда он теоретически вполне сможет сбежать.

Однако ситуация осложняется тем, что Жука знает про это убежище. И он к Машиным манипуляциям и к переводу Горностая в другое место отнесся вполне спокойно.

Почему?

Не потому ли, что совершенно уверен: Горностай никуда не денется? Он настолько обессилен, что будет пребывать в этом состоянии достаточно долго? Жука за это время успеет вернуться и снова примется за свои пытки? Или, предположим, за Горностаем в это время кто-нибудь присмотрит, и даже если он очнется и попытается сбежать, его остановят.

Кто?

Ну, как вариант – Фирочка.

Маша усилием воли приглушила полыхнувшую в душе ярость.

Однако Горностай накрыт телогрейкой, в одном кармане которой лежит свежезаряженная «Нокия», а в другом – наган с барабаном, набитым семью патронами.

Про «Нокию» и наган (филолог, чувствительный к аллитерациям, встрепенулся в Машиной душе, но тут же присмирел, чтобы не сбивать свою хозяйку с толку) Жука не знает. Однако и Горностай о них не знает! И если он встанет с лавки, не обратив внимания на содержимое карманов телогрейки, то защищаться или звать на помощь он не сможет…

Маша прикусила губу.

Что делать? Броситься на Почтовый съезд – Жука перехватит, шагу шагнуть не даст. Даже если удастся ускользнуть от него и добраться до хаба (колдуны и ведьмы небось в гробу перевернулись оттого, что их заповедное обиталище и игралище было названо таким жутким словом!) – дверь в него заколочена. И даже если все-таки Маша сможет пробраться в дом – как ей отыскать Горностая и при этом не заблудиться в комнатах и коридорах?!

Придется пока сидеть и слушать Жуку дальше. Вдруг что-то нарисуется в голове? Вдруг какая-то мысль озарит?

Ну что ж, будем ждать …

А интересно, как он собирается объяснить Маше смысл той страшной кровавой надписи? Или не собирается? Наврет что-нибудь?..

– Я предложил Горностаю тридцать процентов клада, – выпалил Жука. – Все-таки я сокровище нашел, значит, должен получить больше. Однако он хочет все. И не идет туда, где находится клад. Но ничего, я его сломлю, я знаю, он долго не выдержит! – пристукнул Жука кулаком по столу. – Ну чего, чего ты на меня таращишься? Говорил же тебе – глаза убегут! Я на эти попытки разобраться в фантастически-мистически-исторической каше, которая возникла на месте нашей деревни, год потратил. А сколько раз с жизнью прощался, пока блуждал по дому! Думал, спятил, когда нашел дневник прадеда… Имею я право получить то, что именно я отыскал, что именно мне предназначено?! Да, мне, потому что прадеду моему именно это предсказала одна… – Жука нервно сглотнул, словно проглотил слово, которое хотел произнести, закашлялся, словно подавился этим словом, привскочил на стуле и заорал: – Да когда наш заказ наконец принесут?!

Голос его звучал так яростно, что официантка мигом примчалась на полусогнутых, таща поднос, уставленный чашками, тарелками, чайником, источающим пар, и блюдом с горой пирожков.

Они были восхитительны: гладенькие, поджаристые, вкусного золотисто-коричневого цвета… Однако у Маши уже пропал аппетит. Она налила чаю Жуке, потом себе, но когда он впился зубами в пирог с мясом, опустила глаза в свою чашку.

Жука ищет у нее сочувствия?! Сочувствия в том, что пытает Горностая, чтобы тот дал добровольное согласие себя убить?!

А впрочем, Жука ведь не знает, что она поняла смысл заклятия…

– Заметь, – проговорил Жука, практически не жуя проглотив два немаленьких пирога, осушив полчайника чаю и несколько поуспокоившись, – заметь, Машка, я мог бы тебе наплести семь верст до небес, а ведь я говорю правду. В том сундуке баснословное богатство, и я имею на него куда больше прав, чем Горностай. Я его нашел, я! И если бы Горностай оказался на моем месте, если бы только с моей помощью мог добраться до золота, а я бы сопротивлялся, он бы меня тоже не пощадил. Но знала бы ты, какие там баснословные богатства!

– О них в дневнике твоего прадеда Василия написано? – спросила Маша.

– Конечно. Ну и Фирочка мне многое рассказала.

– Банщица? – уточнила Маша.

– И это тоже! – довольно хохотнул Жука.

– А как тебе удалось Горностая в Завитую затащить? – решилась Маша на каверзный вопрос.