Дом проклятых душ

Известное дело – летают туда ведьмы на своих метлах. Ходили слухи, что человек проворный может ухватиться незаметно за прутья помела и, сделавшись невидимым для ведьмы, полететь вместе с ней на шабаш.

Ждал-ждал Антип, когда ведьма вылетит, уже дремать начал от усталости и вдруг увидел, что изба Мавры словно бы пламенем изнутри занялась. Вылез из кустов, подкрался к окну и заглянул.

Мавра, в одной только белой рубахе, распустив свои длинные черные волосы, стояла перед печкой и метлой мешала в большом горшке какое-то варево.

Ох, как она была красива, как приманчива! Как взыграла кровь у Антипа, как разъярилась его плоть на эту красоту и приманчивость!

Но тут Мавра принялась выкрикивать, да так громко, что Антип все отлично расслышал:

– Ты, пепел, варись! Ты, тирлич-трава, варись! Ты, кошка черная, на перекрестке убитая, варись! Кумара! Них, них, запалам, бада! Эшехомо, лаваса, шиббода! Кумага! Жунжан!

От этих ужасных и непонятных слов у Антипа едва разум не отнялся. В глазах помутилось, но он все же разглядел, как Мавра плюнула в печь, отчего огонь мгновенно погас и подернулся холодным серым пеплом, а затем вытащила из горшка метлу, вскочила на нее – и влетев на ней в устье печи, тут же выпорхнула из трубы.

Антип при этом зрелище так перепугался, что заорал дурным голосом. Где там за прутья хвататься!

Мавра от его крика вздрогнула, резко повернула, врезалась в трубу – метла и сломалась.

Ведьма рухнула на землю рядом с Антипом и только открыла рот, чтоб его проклясть самым крепким проклятием, как он пал ей в ноги и взмолился о прощении.

А надо сказать, что был Антип собою очень пригляден, да только горделив и заносчив. Многие девки да бабы на него смотрели с восхищением. Ни на одну деревенскую девку и не косился – все они для него слишком просты были. С бабами гулеванил – что да, то да, но лишь бы плоть потешить. Тех женок особенно жаловал, у кого мужья в отхожий промысел недалеко отправлялись да порою домой наведывались. Тогда, если зачреватеет сударушка Антипа невзначай, всегда можно его приплод выдать за дитятко законное. Никаких свар, никаких скандалов, никаких разозленных мужей, которые начнут за неудачливым колдуном с кольем и дубьем гоняться…

Но таких роскошных красавиц, как Мавра, он в жизни не видал! Страх его унялся, а естество снова разгорелось. Пустил он руки в ход, лапнул ведьму покрепче, словно простую бабу. Мавра сначала удивилась, хотела его оттолкнуть, однако передумала.

– Ну что ж, – говорит с улыбкой, – собою ты пригляден, уд у тебя, вижу, удался – отчего бы не пошуровать в моей печурке твой кочережкой?

Мавра задрала свою рубаху, плюхнулась на траву – и ноги врозь. Антип мотузок [12] от своих портов распустил быстренько – и пошло да распошло меж ними дело плотское!..

Но, хоть Антип с одного раза не унялся, Мавра его больше к себе не подпустила.

– Дело сладкое, хмельное, да время не ждет, – сказала она строго. – Пора мне на Лысую гору лететь.

– Возьми меня с собой! – взмолился Антип.

Посмотрела на него Мавра задумчиво.

– Из-за тебя метла моя сломалась. А встречу с господином нашим я никак не могу пропустить… Значит, ты мне поможешь до него добраться.

– Как это? – удивился Антип.

– Сейчас узнаешь! – засмеялась Мавра, схватила обломок своей метлы, тряхнула помелом над Антипом, обрызгав его зловонными обжигающими каплями, а потом с необыкновенным проворством вскочила ему на спину.

Антип и ахнуть не успел, как ноги его оторвались от земли и неведомая сила подняла его в высоту. Он с перепугу шевелил руками и ногами, как будто плыл в большой и неизмеримо глубокой воде.

Покосившись вниз, он увидел под собой заросли травы, а потом сверкнул какой-то ручей, и не сразу понял Антип, что это не трава, а лес, не ручей, а река. Потом реки, леса, озера – они казались с высоты не больше луж! – замелькали с необыкновенной быстротой. Звезды на небе сливались в один поток, лунный свет казался сплошной белой пеленой. Ветер бил Антипу в лицо, вышибая слезы…

Он не знал, сколько длился чародейный полет. Помнил только, как сжимали его спину ноги Мавры да как охаживала она его помелом, которое по-прежнему сыпало вокруг капли раскаленного ведьминского варева.

И вот наконец повлекло Антипа вниз, и плюхнулся он в густую траву. Перед ним возвышалась гора, на которой не росло ни одной травинки, ни одного куста, ни одного дерева. Вспомнил он рассказы, будто сам Илья-громовник мечет молнии в места скопления нечистой силы, оттого и выжгло поверхность этого холма так, что она напоминала лысину. Оттого и название – Лысая гора – взялось.

Ох, что там творилось! Кто-то огромный, рогатый и козлоногий восседал на самой макушке горы на каменном троне, а вокруг горели костры, освещая пляшущих мужчин и женщин. Были они совершенно нагие. Вот и Мавра, сорвав с себя сорочку, отшвырнула ее и, оставшись в чем мать родила, кинулась в толпу.