Дом проклятых душ

Шарфик, конечно, ужасно жаль, но, шарфиков у нее было несколько, денег в кошельке оставалось не столь уж много, чтобы страдать по этому поводу, карту банковскую Маша с собой не брала, ноги молодые, не столь уж и далеко от Почтового съезда до улицы Дунаева, можно пешочком пробежаться, запасные ключи хранились у соседки, ну а старый телефон с еще действующей симкой и неистраченным балансом валялся в ящике письменного стола. Маша совсем недавно заменила усталую от долгого труда, но еще вполне живую «Нокию» на «Самсунг», вот сия «Нокия» теперь пригодится вновь. И если наша героиня всю ночь тряслась от страха, то проваливаясь в сон, то вырываясь из него, это было связано отнюдь не с материальными потерями, а с тем внутренним раздраем, в котором она находилась.

Маська тоже тревожился: то вскочит, то уляжется, даже не мурлыкал, кожаным носиком в шею не тыкался… Наконец Маша окончательно оставила попытки уснуть и попыталась осмыслить случившееся.

Итак, она или сошла с ума, или в самом деле, войдя в какой-то деревенский дом в Завитой-второй, вышла из него на Почтовом съезде, напротив дома, окруженного строительными лесами… Причем в Завитой, повторимся, в эту пору стоял белый день, а выскочила она в великолепный лазорево-ало-золотистый закат.

Вдруг Маша насторожилась. Воспоминание об этом сверкании над Волгой что-то напомнило ей… Точно так же летел над рекой лиловый зверь, только тогда это был не кот, а дракон или такса…

Когда это было? Да тем вечером, когда она бросила в кафе «соискателя» по имени Толик и шла по Рождественской, потом свернула в Почтовый съезд, и тут навстречу ей выскочила плачущая Ирочка, от которой сбежал «соискатель» по имени Ванечка. Вошел оный Ванечка в какой-то дом – да и словно провалился там куда-то!

Согласно Ирочкиному благому пожеланию, кстати.

Теперь Маша вспомнила – это был тот же самый дом, из которого вывалилась она самолично.

Ванечка провалился, а она вывалилась. И если она вывалилась из Завитой-второй, то не туда ли провалился Ванечка? А не ему ли нес пластиковый пакет с едой Жука?.. Но почему он говорил Марусеньке, что теперь Иван Горностай под его защитой? Или Ванечка Ирочкин тоже Горностай?!

Какие-то совпадения вовсе немыслимые…

Вдруг возникла в памяти картинка: в крапиву и полынь летит белый прямоугольник, в сердцах вышвырнутый Ирочкой.

Визитка.

Маша видела на ней имя «Иван». Наверняка это визитка беглого Ванечки. На ней обязательно должна быть еще и его фамилия!

Какая фамилия?

Неужели?!..

Машу так и снедало нетерпение. Конечно, надо все же попытаться уснуть или хотя бы продремать до утра. А уж потом, если дурацкое любопытство будет снова донимать, можно от нечего делать прогуляться до Почтового съезда. Посмотреть – и успокоиться, если он Иванов-Петров-Сидоров. Пожать плечами и постараться забыть случившееся. А если он Горностай, то…

То что?!

И, на минуточку, как быть с забытым в Завитой-второй имуществом? Рюкзачок – один, кошелек – один, денежных купюр достоинством сто рублей – пять штук, мелочь – неизвестное количество, ключи от квартиры – одна связка, телефон мобильный фирмы «Самсунг» – один, зеркальце – одно, расческа – одна, пачка бумажных носовых платочков – одна, початая… И шарфик шелковый, натуральный, бледно-розовый!

Где теперь все это искать? Снова садиться на электричку, доезжать до Линды и идти уже известной тропой в Завитую-вторую? А если проход туда уже закрыт?

Маша сжалась в комок, заткнула пальцами уши и принялась биться головой в подушку. Она бы побилась об стену, однако боялась разбудить соседей.

Безумие, сущее безумие!

Биение в подушку помогло. Теперь расслабиться, лечь на спину, закрыть глаза и начать считать черных коз… то есть овец, овец, белых овец!

Между тем начал брезжить рассвет. Ранний, невыносимо ранний июньский рассвет! А шторы Маша забыла закрыть. Но с этими постепенно наглеющими солнечными лучами ни за что не уснуть!

Она встала, подошла к окну и взялась за тяжелую синюю штору, которая гарантировала хотя бы подобие продления ночной темноты. Штору немного заедало, и пока Маша пыталась ее сдвинуть, она услышала рокот подъехавшего и остановившегося за углом автомобиля. Потом в наступившей тишине хлопнула дверца, пискнул пульт, включивший сигнализацию, послышались быстрые шаги – и вдруг… вдруг Маша увидела Жуку, входящего в ее двор! На плече у него – о боже! – болтался Машин рюкзачок, забытый в Завитой-второй.

В стародавние времена

Антип, впрочем, со временем несколько поумнел, а потому решил: сначала он у Мавры мастерство переймет, а уж потом убьет. Зачем ему соперница, да такая сильная? То ли дело – стать одним колдуном на всю округу! Тогда денежки к нему рекой потекут!

Как известно, ведьмы набираются силы в ночь на Ивана Купалу, в чародейную ночь ведьм, оборотней, колдунов и прочей нечисти. Тогда они отправляются на Лысую гору на свой шабаш и встречу со своим хозяином – сатаной.

Очень хотел Антип попасть на Лысую гору и мечтал, чтобы Мавра его с собой взяла. Оттого засел еще вечером в кустах рядом с ее избой и стал ждать, когда она к сатане отправится.