– Не говори, что за него ты собралась.
– Не собралась. Уже, считай, что вышла.
– Инесса, нет. Ужасна эта страсть.
Того, кого и ты, он сын. Ты слышишь?
С тобою только вот, над морем, обсуждали…
– А мне плевать на кровь. Душой он брат мне.
Перед законом не однофамильцы,
и ладно. Благородные частенько
с кузинами, чьи приглянулись лица,
в соборах становились на колени.
Пойдём сегодня вечером со мной?
Показ кино. Шампанское рекой.
– Там Лора будет? – Этого не знаю.
Если успеет, будет. Нет, так нет.
– С ума меня сведёте, обе. С краю
теперь стоять я буду. Вам ли свет
из опыта услышать? Как сестра, ты
сама свои пройти решила грабли. –
Оставим их, крылатую и нет,
гуляющими. Пёс сидел в машине.
На диктофон: «Ферзь Регентше привет
повёз. Слежу в окно её за ними».
Мужчина хлипкий с женщиной за сорок –
в гостиной царской обсуждали ссоры.
– Я знала, что придёшь ты, – наливая
в стакан гранёный виски, та сказала, –
что муж гулял с Дианой мой, я знаю.
Ян сын ему. Отсюда власть и занял.
Убила поделом она его.
Сама хотела, но… не поднялось. –
Ферзь проглотил всё, что имел в стакане.
За новостью – другая. Ну и день!
И зуб больной не так уж и терзал. И
вместе со знанием его скрывала тень.
– Значит, Пилот… – Убит был сговором. Ужасно!
Чем он, достойней, не встречала… нет, ни разу.
Что тебе нужно? Ты без цели не приходишь.
– Ты знаешь, что такое Лора?10 – (по фамилии).
– Да, дочери соклассница. Их двое.
С сестрой похожа так, что, подмени кто их,
не различить… Нет, Лорин глаз один – весь белый.
Чуть не в пелёнках кто-то тот задел ей.
– Что за характер у них, двух? – Он разный, знаешь ли. –
Присела на диван в лиловой вышивке. –
Лора, та… Агрессивна. Нет в ней башни. А
Инесса, младшая, приятна, тише мышки, и
отлична добротой. Её Алисочка
моя сквозь Лору уважала. Так бессмысленно.
– Они дружны, те сёстры? – Очень. Были,
по крайней мере. Времена меняются. –
Вдова, вся в чёрном, из бокала виски
пила так, точно в нём вино плескается.
– Ещё вопрос. В сохранности Алиса?
– Конечно. Учится. Да от чего б хранить нас?
Пока супруг мой был на высоте,
охраны приседало тут немерено.
Теперь на свалке. Деньги есть, но те –
не повод нападать на нас намеренно.
– На твоём месте я б помалкивал о крови,
общей у мужа твоего и… кто на троне.
– Он сам не знает? – Думаю, что нет.
Хотя, возможно всякое… – Сказал бы,
и втёрся тем в его доверие. – Сто лет
тебя уж, дорогая, не видал я.
Забыл, кто на советы мастерица.
– Да брось. Составь компанию: напиться.
Одна, как в заточении, сижу.
Уехать прочь, и то уже не тянет.
Раздавлен хуже, чем навозный жук,
мой муж. С растущим членом, на диване!
Как жил, так и преставился. – Аминь.
В ту ночь именно Лора была с ним.
– Не удивительно, по мне. Она свободой
трясла своей, как флагом преисподней.
– Считается сам Ян с ней, будто боком
имеет каждый вечер под исподним.
Сказал намедни: слушать, как себя.
– Нечисто что-то тут. – О чём и я.
– Ты об убийстве всё… Девчонка не убийца.
Причины у Дианы были веские.
– Давай, налей ещё что ль. Помогу напиться.
– Он просто трахает её. И всё. Смирись же с тем.
Поднадоест… И бросит. Генофонд велел.
В крови его, быть падким на развратных дев.
– Она не так проста, как тебе кажется.
Лица её за масками не видно.
– Оставь в покое девку. Покуражится,
да и сбежит. Видала и таких я.
Пока на высоте он, при деньгах,
она с ним будет. – Ест с ней рядом страх.
Чужачка, чужеродная, чужая.
Везде как будто мельком, не у дел.
Но вслед за ней вздымаются пожары,
где тлеют, вонь дают останки тел.
Я и теперь взгляд этот чувствую спиною…
– Да это уже, друг мой, паранойя.
Из школы вышла, года не прошло.
А ты, и сед, и лыс, ютишься с краю.
Она из вас верёвки вьёт, должно б.
Причина в чём, убей, не понимаю.
– Слизнёт красу твою, как языком. Тогда
поймёшь причину. Губит время дам.
– Да ты воспеть её готов, будто Лауру
Петрарка! Время? Время не причём.
Подросток, недомерок… Ну, не дура…
И ты, – по имени, – ужели дурачок?
Пока она полезна делу общему,
необязательно о ней и думать, в общем-то.
– Скажи последнее мне. Для своей сестры
на многое пойдёт её близняшка?
– Для самого себя б ты труп зарыл?
Вот, с близнецами, я считаю, так же.
Одну возьмёшь, другая в кулаке.
Таись пока. Следи. И прячь пакет. –
Допили. Тема на другое перешла.
Пёс их не слышал, видя только тени.
А Лора, с Идой распростившись, до Слона –
прямой наводкой. Переслушать с теми
звук, зафиксированный телефоном у Ферзя.
При технике особо откровенничать нельзя.
Слон холост был. Один на дом огромный.
За связь и связность отвечал официально.
Дотуда байком добиралась Кобра
(и на права, и на свой глаз – клала тем).
Извечно хмурый, одинокий, без семьи,
ей открывал, чуть ни одной, врата свои.
Два кандидата к устранению. И, благо,
не стал сам Слон присутствовать при слушке.
Отрезала куски, где про отца гость
услышал от хозяюшки радушной.
Сип и шипение остались… Паузы то éсть.
К работе интроверта был полезен интерес.
Диск с записью взяла. От благодарности
растроган Слон (конвертом и объятьями).
– Ян, дома будь. Я еду. – «Хоть бы ветер стих!»
Сносило, с транспортом, куда-то вбок; поди пойми.
Перед просмотром фильмов и, важнее тех, сестры её,
он дал добро на смерть обоих собутыльников.