Дом колдовства

Мысленно я составил список очередных дел: восстановить связь с клерком-регистратором в «Лас Америкас», связаться с Глорией, выяснить, считают ли меня погибшим или живым, и узнать у нее, не слышала ли она о подготовке или завершении каких-либо значительных акций. Может быть, документы уже в наманикюренных руках Торелли. Если так, моя задача дьявольски усложнится. Но пока я не удостоверюсь в этом и не выясню, где эти материалы (если когда-нибудь мне вообще это удастся), в своих действиях я должен исходить из того, что я их добуду, и заранее решить, что в таком случае делать. Все должно быть тщательно продумано, и я надеялся придумать что-то приемлемое. Ведь как только эти материалы окажутся у меня, объединенные силы синдиката и мафии обрекут меня на смерть. Но, конечно же, думал я, Джо сделает все возможное, чтобы скрыть даже от своих ближайших друзей как потерю, так и возвращение этих документов.

Тем не менее, я должен по мере сил обезопасить себя от профессиональных убийц, гангстеров и членов мафии. Следовательно, единственная надежда, что я добьюсь своей цели и вместе с тем останусь в живых, заключается в том, чтобы добыть документы тайно от всех, кто бы это ни был. Но кто знает, может быть, Торелли как раз в этот момент читает их и смакует содержащиеся в них сведения.

Меня охватило жгучее желание немедленно выяснить положение дел, но я провел, еще двадцать минут, мысленно закрывая все прорехи и устраняя все препятствия, какие только я мог предвидеть.

Я вышел из спальни, подошел к телефону и набрал номер отеля «Лас Америкас». Попросил подозвать к телефону клерка Рафаэля. Когда он взял трубку, я сказал:

— С вами говорит человек, который дал вам сто американских долларов. Позавчера. Помните?

— Что? Ах, да, да. Но я думал...

— Что вы думали? И говорите тише.

— Ну, я слышал... то есть я думал, что вы утонули. Разве вы...

Я прервал его.

— Ага. Я немного поплавал. Каковы дела по этой части?

— Они послали людей обследовать дно под скалами «Эль Фикантадо».

Уже хорошо: это я и хотел узнать. Бандиты, видимо, не уверены в том, что я погиб. И останутся в неизвестности, пока кто-нибудь меня не увидит.

— Спасибо,— сказал я Рафаэлю.— Еще один вопрос: кто-нибудь спрашивал обо мне или насчет номера один-ноль-три?

— Один уродливый большой парень, вчера. Я ответил ему, как вы просили.

— Отлично,— Это было тогда, когда Торелли послал человека проверить то, что я сказал о себе.— Он не доставил вам никаких неприятностей?

— Нет. Только спросил, кто занимает номер 103, и я сказал то, что вы мне велели.

— Спасибо, друг. А теперь слушайте: забудьте, что я вам звонил. Для вас я — утопленник. Я бы хотел, чтобы все так и думали. Понятно?

— Ну...

Я догадался, почему он колеблется. Старая история, всегда одна и та же. Я сказал:

— Я вскоре заскочу к вам еще раз с сотней долларов. Так же, как в тот раз. Так вы запомните, что надо забыть?

— Да, сэр.

— Кроме вчерашнего парня, никто больше к вам не приходил? Сегодня никто ничего не спрашивал? Не обязательно про меня, но и про занятый мною номер. Абсолютно никто, Рафаэль?

— Нет, только он.

— О’кей. Так продолжайте наблюдать и постарайтесь все запомнить. Я свяжусь с вами позже. Может, еще сегодня вечером. И если не принесу деньги сам, то пришлю их с кем-нибудь.

Он сказал, что все понял, и я повесил трубку. Потом набрал номер коттеджа 27. Если ответит мужской голос, я забуду, что звонил Глории. Но ответил ее мягкий голос:

— Алло?

— Глория? Не прыгайте из окна. Говорит тот, кто виснет на утесах, летучий парень.

— О! — Она на минуту умолкла, потом сказала: — Я боялась...

— Опустите это. Вы одна?

— Да.

—- Пройдите в главный вестибюль и ждите. Я позвоню вам туда по телефону, который, я знаю, безопасен. О’кей?

— Через пять минут.— Она положила трубку.

Я с нетерпением выждал четыре минуты. Потом позвонил дежурному администратору и попросил его вызвать находящуюся в вестибюле Глорию Мэдисон к названному мной внутреннему телефону. Когда она ответила, я спросил:

— Путь свободен?

— Ага. Ведь это вы? Это вы, Шелл?

— Да, я.

Быстро покончив с выражениями радости по поводу счастливого исхода и с прочими предварительными любезностями, мы перешли к делу, и я спросил:

— Глория, ничего нового? Вы что-нибудь слышали о пакете, который Торелли ожидает от Стрелка?

— Ничего, Шелл. Я бы знала, если бы что-то было. Джордж сейчас со мной мягок, как тесто, и обязательно бы мне сказал.

— Даже после того, что было вчера вечером?

Она засмеялась.

— Даже. Я чуть с ума не сошла. Но когда успокоилась, сказала Джорджу, что это от страха, как бы ему не влетело за вас от Торелли. И Джокеру тоже. Они поверили.

— Отлично, Глория. Вы уверены, что Торелли ничего не получил? Никакая каша не заваривается?

— Пока еще ничего, Шелл. Джордж говорит, что Торелли как на иголках. Должно быть, эта посылка — или что бы то ни было — очень важная вещь.

— Да. Должно быть, так.