Дом колдовства

— Шелл, по вашим словам, город кишит миллионами вооруженных бандитов, которые, возможно, подстерегают вас. Я снимаю дом неподалеку отсюда. На берегу. Если хотите, можете переночевать у меня. Там вы будете в полной безопасности.— Она засмеялась.— От бандитов.

Забавно, но мне ни разу не пришло в голову, что у нее есть дом, где я могу укрыться. Однако эта Мысль, вероятно, существовала где-то у меня в подсознании, потому что, когда она произнесла это, я вдруг почувствовал себя необыкновенно счастливым.

— Знаете что? — сказал я.— Это звучит как ответ на все мои вопросы и как разрешение многих проблем.

Я взглянул на нее. Это было лучшее предложение, какое я получил за весь день. Я посмотрел пристальнее, вспоминая, как она танцевала,, придвинулся к ней поближе и, посмотрел на нее по-настоящему. Нет, клянусь, действительно это было лучшее предложение за весь день. 

— Ну, как, поехали? — спросила она.

— Да,— ответил я,— конечно да. А вы не можете ехать быстрее? 

12

Дом, который снимала Мария, был расположен в укромном местечке в одной-двух милях за городом, на самом берегу моря. Она поставила машину за домом и, взяв меня за руку, повела к входной двери. Не потому, что я медлил следовать за нею, просто она лучше ориентировалась в темноте и сама не хотела терять время.

В передней она включила свет.

— Ну вот,—сказала она,— ваше убежище. Нравится?

Откровенно говоря, в моем положении мне понравился бы любой сарай. Но этот дом был местом, где вам хотелось бы жить. Мягкий свет не бил в глаза, на стенах висели красочные репродукции, гармонируя с яркими расцветками уютных диванов и кресел. Пол покрывал тростниковый ковер, а снаружи, всего в нескольких ярдах от дома, шумел прибой.

— Прелесть,— сказал я.— Я мог бы скрываться здесь, целый год.

Она улыбнулась.

— Я буду здесь только два месяца.— Она окинула меня критическим взглядом.— Господи! Да у вас ужасный вид! Вам нужно переодеться во все сухое.

Я начал было придумывать, как бы повеселее ответить, но Мария не дала мне времени. Она вышла из комнаты, но быстро вернулась и, схватив меня за руку, потащила за собой.

— Включите подогрев воды,— сказала она,— и через пять минут у вас будет горячая вода.— Она втолкнула меня в ванную. В углу, отделанный изразцами, был большой душ.

— Забирайтесь туда,— сказала она.— Даже в Акапулько можно простудиться. Ну, как, я хорошо о вас забочусь?

— Ага. Душ — это отлично! — Я ждал, когда она уйдет и я смогу раздеться.

Мария следила за мной, мило улыбаясь.

— Ну, что же вы? Не встанете же вы под душ в одежде?.

— О, нет, я никогда этого не делаю.

Прислонившись к стене, она следила за мной. Я сказал:

— Сказать по правде, обычно я принимаю душ в одиночестве.

Она закинула голову и рассмеялась.

— И это все, что вас волнует?

Затем подошла ко мне и остановилась. Ее голова едва достигала моего подбородка. Она показала на кобуру, которая все еще была на мне.-

— Это что — для оружия?

Подергала ремешок, сняла кобуру с моего, плеча и стала расстегивать рубашку. Я схватил ее за руку.

— Эй, послушайте, полегче. Оставьте. Я сам. Я умею.

Она усмехнулась:

— Я сделаю это лучше. Пустите.

— Нет, нет. Я сам.

Мария вздохнула и любезно сказала:

— Ну, ладно, Шелл. Отдадите мне все это за дверью.

— За дверью?

— Ну, да. Я пойду приготовлю выпить, если вы уверены, что справитесь сами.

— Конечно, уверен. То есть, конечно, я не сомневаюсь... я не справлюсь в одиночку... то есть, .черт возьми, женщина, раздеться я сумею и сам!

Она усмехнулась.

— Именно это я и имела в виду. Можете снимать свою одежду в полном одиночестве.

Она слегка ущипнула меня, повернулась и вышла.

Я разделся, включил подогрев воды и повернул кран.

По собственному опыту я уже знал, что в Мексике из крана, помеченного буквой «Г», обычно течет не горячая, а холодная вода, а из того, что помечен буквой «X»,— не холодная, а ледяная. Однако струя воды постепенно теплела. Должно быть, у Марии хороший подогрев воды.

Я отрегулировал душ, собрал свою одежду и поднес ее к двери.

— Ой-хо-хо! —сказал я.

Послышался стук каблучков: Мария подошла к двери ванной. -

— Ой-хо-хо! Вы можете впустить меня?

Впустить ее? Я сказал:

— Ну, ну...

Она прервала меня.

— Вы разделись, наконец?

— Да, да, разделся.

Открыв немного дверь, она просунула в щель руку и начала шарить ею, ища мою одежду. Мы оба повторили «Хоп!», и я подсунул свой узелок под ее маленькую цепкую руку.

Она заливалась за дверью смехом, как девчонка, на которую напала «смешинка» — приступ безотчетно-счастливого смеха. Наконец, проговорила:

— Одну минутку. Пойду принесу вам стаканчик.

И убежала, а через минуту я снова услышал ее шаги. Однако на этот раз она не стучала каблучками. Ее шаги звучали так же, как в «Эль Фикантадо», когда она танцевала босая. Ну что же, в конце концов, она у себя дома. Если ей хочется ходить босиком, пусть ходит. Вдруг у меня по коже побежали мурашки. Черт возьми, душ ведь тоже ее.