Дом девушек

– Точно! Попробуй только продать Красную Леди, и я перестану с тобой разговаривать… Можно узнать, чем обязана столь позднему звонку?

– Я тебя разбудил?

– Нет, думаю над загадкой.

– И как успехи?

– Ты звонишь, чтобы спросить об этом?

– Я звоню, потому что хочу рассмотреть ситуацию с твоей точки зрения.

– С моей точки зрения? То есть снизу вверх?

– Нет, я имею в виду, с поверхности воды.

– Ага, – проговорила Ребекка. – А если подробнее?

– Я могу зайти?

– Сколько тебе нужно времени?

– Две минуты от машины до двери.

Ребекка развернула кресло, снова выкатилась на террасу и увидела Красную Леди, припаркованную под знаком, запрещающим стоянку. Йенс помахал ей из открытого окна.

– Там нельзя парковаться.

– Я Грязный Гарри, мне можно.

– Дай мне три минуты, – сказала Ребекка и убрала телефон.

Черт! Что у нее за вид… Домашние штаны, растянутая футболка, волосы собраны в пучок.

Ребекка проехала в ванную и взглянула на себя в зеркало. Волосы и штаны придется оставить в таком виде – слишком мало времени, – а вот футболка заляпана шоколадом, который она ела, пока раздумывала над загадкой. Ребекка стремительно проехала в спальню, сняла футболку и бросила в корзину для белья, после чего надела бюстгальтер и блузку бирюзового цвета. В тот момент, когда она застегнула последнюю пуговицу, послышался стук в дверь. Ребекка поспешила обратно в ванную, чтобы привести в порядок растрепанные во время переодевания волосы.

Она чувствовала себя загнанной, но, когда открыла дверь, постаралась принять невозмутимый вид.

Йенс стоял, прислонившись к стене и заложив руки за спину.

– Почему так долго? – спросил он.

– Проколола шину. Проходи уже, желанный гость…

Ребекка первой проехала в гостиную, и когда развернулась, Йенс протянул ей коробку конфет.

– Подумал, тебе не помешает, чтобы лучше думалось.

Ребекка взяла у него конфеты.

– Ты слишком любезен.

Она придала голосу чуть ироничный тон, однако ощутила внутреннее тепло, как это часто бывало, если они с Йенсом виделись вне рабочей обстановки. И теперь, когда он впервые оказался у нее дома, это тепло ощущалось еще острее.

– Хочешь выпить что-нибудь? У меня есть неплохое красное вино.

– Мне сошло бы и что-нибудь подешевле, я все равно не почувствовал бы разницы. Но от бокала не откажусь.

– Невежа… – Ребекка проехала на кухню и взяла бутылку с деревянной стойки под столом. – Откроешь? – Она протянула бутылку Йенсу.

– Конечно.

Он взял у нее бутылку, и Ребекка передала ему штопор.

– Кстати, удачное сочетание, – добавил Йенс и кивнул на ее наряд.

– Это все твой нежданный визит.

Йенс откупорил бутылку и скрутил пробку со штопора. Пробка выпала у него из рук и закатилась под стол.

– Вот, возьми, – сказала Ребекка, пока Йенс не успел залезть под стол, и сняла с двери палку-захват.

– Что это? – спросил он.

– Шестьдесят сантиметров счастья. Неимоверно облегчает жизнь, если не работают ноги.

Йенс, применив приспособление, достал пробку из-под стола.

– Классная штука.

– У меня в каждой комнате такая.

– Подаришь мне одну? У меня до сих пор спина не гнется.

– Нет уж. Если болит спина, наоборот, нужно наклоняться. Захватишь бутылку?

С двумя бокалами на коленях Ребекка выехала на террасу и поставила их на столик.

– Что за джунгли, – прокомментировал Йенс. – Может, заглянуть как-нибудь с садовыми ножницами?

– Только попробуй. Тут собраны редкие экземпляры со всего мира.

– Да ну? А вот это похоже на юкку из «ИКЕА».

– Меня ты можешь унижать, но только не мои растения. Они злопамятные.

Йенс разлил вино по бокалам.

– Тебя видно с улицы, когда ты здесь сидишь, – заметил он.

– Ты наблюдал за мной?

– Случайно, пока искал, куда припарковаться. У тебя был задумчивый вид.

– Это все твоя загадка. Ума не приложу, что там имела в виду Розария Леоне.

– Или что там она сказала такого, что родители услышали как Корсаштрассе. – Йенс сел напротив нее.

– Как ни выворачивай, ничего не понятно.

– Возможно, ты сможешь помочь мне в другом.

– Это со своей точки зрения?

– Именно.

Йенс передал ей бокал и поднял свой. Если до сих пор он избегал смотреть на нее, то на этот раз задержал на ней взгляд, и Ребекка первой подняла бокал и посмотрела сквозь рубиново-красную жидкость.

Помолчав немного, Йенс рассказал о том, что узнал от Рольфа Хагенаха. Ребекка слушала, не перебивая, а затем принялась рассуждать вслух:

– Розарию Леоне выловили из канала. Человек, который убил Оливера Кината, передвигается на байдарке. Если это правда, то такая взаимосвязь, возможно, указывает на серийного убийцу?

– Вопрос на миллион! Какова вероятность, что человек, которого мы разыскиваем, убивает уже долгое время и сбрасывает тела своих жертв в канал? И если это так, то сколько их там? Если б не очистные работы, Розария Леоне так и осталась бы лежать на дне. Тебе хорошо знакомы водные пути Гамбурга. Можно ли перевезти труп в байдарке и свалить в воду, так чтобы никто не заметил?

Ребекка задумалась на секунду и кивнула.

– В темноте – проще простого. По берегам часто растут деревья; можно передвигаться из одного канала в другой, и никто не удивится, если увидит ночью байдарку.

– Даже ты плаваешь по ночам.