Дом девушек

Дж. Дэвис вдруг громко заговорила. В первый миг Лени подумала, что в комнате есть кто-то еще, но потом поняла, что девушка разговаривает по телефону с кем-то по имени Шон. Сначала она восторгалась городом, но потом сказала, что особняк, в котором она сняла комнату, слишком далеко от центра, и спросила, можно ли ей переночевать у него. Судя по ее возгласу, Шон не возражал, и они договорились встретиться через час у ратуши. Наконец Дж. Дэвис сообщила, что собирается испытать здешний душ, и завершила разговор. Еще через пару минут хлопнула дверь, и в комнате воцарилась тишина.

Несколько мгновений Лени не двигалась с места. Что, если Дж. Дэвис что-нибудь забыла и вернется? И пока Лени ждала, внутри стены вдруг снова послышался знакомый шорох, который она слышала у себя в комнате. Наверное, особняк действительно облюбовали крысы. Лени с ужасом представила, как эти твари перебегают внутри стен, всего в паре сантиметров от кровати, на которой она спит…

Прошли две мучительные минуты, и Лени могла не сомневаться, что Дж. Дэвис в душе. Она приоткрыла одну створку, убедилась, что в комнате никого нет, и выбралась из шкафа.

На кровати стояла внушительных размеров сумка. Молния была расстегнута, одежда торчала наружу и валялась на кровати.

Лени подкралась к двери и выглянула в коридор. Убедившись, что и там никого, она выскользнула из комнаты.

Только запершись в своей комнате, девушка позволила себе расслабиться и, привалившись к двери, сползла на пол. Ватные ноги не держали ее.

Она раскрыла ладонь и взглянула на свою находку.

Это было именно то, о чем подумала Лени.

Одна из серебряных сережек Вивьен в виде индейского пера.

15

– Да ну к черту, это невозможно!

Ребекка ударила кулаком по столешнице, так что чашка звякнула о блюдце.

Она сидела в кухне-гостиной. Стол устилали замаранные листы бумаги. Вокруг, на полу и на столе, валялись с десяток скомканных листов. Красный фломастер, которым Ребекка зачеркивала ошибочные варианты, почти выдохся. Как и ее энтузиазм.

Корсаштрассе!

Это была не загадка, а всего лишь ошибка в коммуникации. В Гамбурге не существовало такой улицы, и таких созвучных названий, чтобы спутать в телефонном разговоре. Но, как в случае с загадкой, в основе ошибки всегда лежала истина, которую и можно было бы считать решением загадки.

Ребекка неплохо разгадывала судоку, поэтому Йенс и поручил ей это задание. Он знал о ее любви к головоломкам и часто подтрунивал над ней по этому поводу. Как-то раз Ребекка уговорила его попробовать самому. Конечно, у него ничего не получилось. Йенс принадлежал к тому типу детективов, которым необходимо было что-то делать, чтобы продвинуться в расследовании. Сидеть за столом, абстрактно и аналитически мыслить было не для него. Когда он находился в движении, мозг тоже просыпался и работал на полную мощность.

Ребекка, в свою очередь, могла часами сидеть и ломать голову. Наверное, это было следствием ограничений в движениях. Но и ее терпение имело границы – особенно если размышления не давали результатов.

Воздух! Ей нужен свежий воздух!

Одним мощным рывком Ребекка выехала по небольшому пандусу в зимний сад. Впрочем, это была всего лишь перестроенная терраса. Две секции остекления во фронтальной части могли сдвигаться в стороны. Для Ребекки это было излюбленное место. Здесь она проводила даже больше времени, чем перед телевизором. К сожалению, пространства становилось все меньше, поскольку количество растений росло, а купленные несколько лет назад, разрослись до пугающих размеров. Собственный островок зелени посреди города…

Ребекка вдыхала свежий воздух, глядя на дорогу в двадцати метрах от дома. Фонари еще горели, но было довольно темно. Это был тихий район, и люди в это время на улицах не появлялись.

«Корсаштрассе», – вновь подумала Ребекка, хоть и собиралась отвлечься. В конце концов, она знала: если слишком долго думать над чем-то, разгадка так и будет от нее ускользать.

Что же могла вместо этого сказать Розария Леоне?

Короткая вылазка на байдарке помогла бы успокоиться, но было слишком поздно.

Может, стоило посмотреть фильм? Ребекка была фанатом сериалов и как раз подсела на «Большую маленькую ложь». Крайне увлекательно, и хорошо снято.

Ребекка вернулась в гостиную, закрыла дверь и уже собралась включить телевизор, как вдруг в чехле, пристегнутом к креслу, завибрировал телефон. Ребекка достала его и ответила.

– Чем позднее вечер, тем надоедливей звонки.

– Кажется, там звучит по-другому, – сказал Йенс.

– Да, но на желанного гостя ты тоже не тянешь.

– Я знаю женщин, которые смотрят на это иначе.

– Это кого? Бывших жен?

Последовала короткая пауза, и Ребекка поняла, что немного перестаралась. Эти взаимные колкости доставляли удовольствие им обоим, и с годами границы дозволенного становились шире. До сих пор ни Йенс, ни Ребекка не обижались. Тот, кто подает, должен уметь и принимать.

– Их привлекала не моя наружность, а моя машина, – ответил Йенс, и в голосе его ощущалось напряжение. – Как и тебя.