Долгий сон статуи (СИ)

Пат хотел было хмыкнуть, но Женя говорила без малейшей тени самолюбования, просто констатируя факт, и он сдержался.

- Вот так. И мне в рот смотрели, бегали за мной хвостиком. А потом мне стало от этого мерзко. И с тех пор я стараюсь дружить с теми, от кого я сама могу чему-то научиться.

- Но это же использование!

- А покровительство и такая дружба, или сверху вниз, или снизу вверх – не использование? – со злостью выплюнула в ответ Женя. Отвернулась, взглянула на небо – в синей вышине крестиком плавал ястреб. Высмотрев добычу, он устремился к земле, сложив крылья, камнем – и через пару секунд взлетел с чем-то трепыхающимся в когтях. Неожиданно для Пата Женя улыбнулась.

Зазвонил ее мобильный.

- Да, мам... Да, нормально... Еще же не темно! Хорошо, до сумерек обязательно буду... Пока... Да.

До встречи с Владимиром оставалось около часа. Окликнутый по мобильному, приятель говорил сквозь сжатые зубы, из чего можно было заключить, что зубами он что-то зажимает. Сергей усмехнулся – снова что-то мастерит. Вовка такой, не может без этого. Кто не знает, всегда принимает Вовку за моряка дальнего плавания, яхтсмена или еще кого-то вроде того. Сергей-то знал, что Вовку даже на городском пруду в лодке укачивает, но невинная страстишка друга к мистификациям и пусканию пыли в глаза вызывала у него лишь снисходительную улыбку.

Густые длинноиглые южные сосны, попадающиеся там и сям тополя и наизвестные Сергею высокие разлапистые деревья с овальными небольшими листиками – как только они в этой суши выживают, подумал Сергей, – создавали густую прохладную тень, в которой терялась аллея парка. Асфальт на ней потрескался, и в трещины проталкивалась земля с желто-зеленой щетиной травы. Ветки тут, видно, давно не подрезали. Увидев подходящую горизонтальную ветку, Сергей подпрыгнул, схватился руками и упруго, на мускулах раскачался – вперед, назад, склепка... Приятно ощущать пружинистую силу мускулов – сорок это не возраст, любил говорить Сергей, это состояние души. Испанский обратный выход у него не получился – ветка все же не гриф турника, и толще, и шершавая. Сергей так увлекся, что не заметил появившегося словно из ниоткуда незнакомца. Только когда длинная вечерняя тень протянулась откуда-то сбоку, Сергей обернулся. Незнакомец – лицо его скрывала тень, – повис на руках на соседней ветке. Та ветка была гораздо менее удобной, чем Сергеева – толще, корявее и имела наклон. Но незнакомец словно и не замечал этих неудобств. Сильное спортивное тело его было послушно, как у профессионального гимнаста – он почти без усилий сделал и “ангельский выход”, и “испанца”, и “краба”, и “скорпиона”. Сергей сперва начавший было повторять за ним, на “крабе” ощутил, как угрожающе закололо дельту. Стар, стар стал, снисходительно подумал Сергей, ощущая покалывание зависти – на самом деле “краб” и подобные ему запутанные кунштюки ему и в молодости не особо удавались. “Ты победил, Галилеянин!” – насмешливо, скрывая горечь поражения, крикнул Сергей, соскакивая.

“Я победил”, – голос незнакомца показался каким-то неживым. Он раскачался и крутанул “солнышко”. Тяжеленек мужик, подумал Сергей, глядя, как затряслось все дерево и угрожающе заскрипела ветка. Пятясь, отошел он на аллею, где уже зажглись фонари – стало как-то не по себе. От шершавой коры ладони саднили. Незнакомый спортсмен же, спрыгнув, даже не отряхнул рук. Как же он крутил “солнце”, вдруг подумалось Сергею, ладони же должен был стесать до мяса. Незнакомец неспеша повернулся и тоже вышел на аллею, под свет фонаря. И Сергей застыл от ужаса и изумления.

“Так не бывает!!!” – взвизгнул кто-то в его голове. Не бывает!.. Он смог только беспомощно дрыгнуть пару раз ногами, когда нечеловечески твердая, безжалостная рука стиснула его горло. Сергей вцепился, срывая ногти, в эту руку, захрипел – но это было все равно, что руками разжимать гидравлические тиски. Рука сжалась на его шее, с хрустом ломая позвонки, круша гортань...

Вечерело. Тело уродливо скрючилось посреди аллеи, как раз там, куда в вечной атакующей ярости рвался каменный солдат.

====== 2. Адгезия бетона к мрамору ======

о, тяжело

Пожатье каменной его десницы!

(А.С. Пушкин “Каменный гость”)

Копать сухую землю было тяжело, давила жара, но могильщики потели, долбили лопатами бело-желтый суглинок и, по всему видно было, старались управиться как можно быстрее. Страх висел в воздухе, вырвавшийся на свободу, тяжелый. Давящий. Страх висел над старым кладбищем, над церквушкой при нем, над парком, над центром и окраинами – надо всем городком Н.