Доктор Данилов и медицина будущего

– А что? – говорил Савин. – Во-первых, сытно. Во-вторых, разогревать не надо, время экономится. А, в-третьих, удобно – если сорвут с обеда, то можно на ходу в машине доесть.

С обеда бригады срывали часто – дадут официальные тридцать минут, только тушенку на сковороде разогреешь, а по селектору объявляют: «Шестьдесят два – одиннадцать, вызов! Одиннадцатая бригада, вызов». Оставляешь сковороду на плите и мчишься спасать жизни. Вернешься через четыре часа на подстанцию и найдешь на плите пустую сковороду, хорошо, еще, если вымытую. Савин же в машине свой «салатик» доест, складную ложку оближет и сунет в карман, а банку выбросит – лепота!

– Ты как космонавт, – сказал ему однажды водитель Филаретов. – И еда у тебя особая, и жрешь ты ее в движении.

Так прозвище и прилипло.

Турканова Данилов застал со шпателем в руках – коллега укреплял внутреннюю розетку, находившуюся над диваном.

– Дурак берет алебастр, который моментально схватывается, – комментировал Турканов, удаляя шпателем излишки массы, в которой сидел подрозетник с заведенным в него проводом. – Кретин использует гипсовую штукатурку, которая застывает долго. А умный человек…

– Смешает алебастр и штукатурку в равных объемах, – докончил Данилов.

– Знатока сразу видно! – Турканов обтер шпатель скомканным листом бумаги, а затем подошел к раковине и начал его мыть, обстоятельно и неторопливо. – В нормальных учреждениях как? Звонишь электрику, и он приходит, а у нас все с выподвывертом – надо писать заявку на имя зама по АХЧ, тот ее на следующий день рассматривает и передает в инженерную группу… Раньше, чем на третий день электрик не явится, и это в лучшем случае, ведь шатающаяся розетка – дело не срочное. Лучше самому сделать. Я, конечно, не Кайнов, но руки откуда надо растут…

– А что Кайнов? – спросил Данилов.

– Витек всей электрикой в отделении заведовал, – Турканов закончил мыть шпатель и начал столь же обстоятельно вытирать его полотенцем. – Что хочешь мог – хоть проводку заменить, хоть УЗО. Любые неполадки исправлял в момент – он в армии на электрика выучился и вообще был рукастым, любил доводить все до ума. На зоне не пропадет, я за него спокоен.

В голове Данилова начали связываться воедино обрывки логической цепочки… «С чего бы вдруг? – сварливо поинтересовался внутренний голос. – «Мертвых душ» у Кайнова в подчинении не имелось, а «пальчиковым играм» ты помехой не был. Покушение на убийство – слишком серьезное деяние, которое не делается из желания угодить начальству…».

«Администрация могла знать о «пальчиковых играх» и шантажировать Кайнова, – возразил Данилов. – А что? За такие дела вешают солидный срок, до десяти лет, кажется…».

«А за убийство – еще более солидный, – возразил голос. – Сдается мне, что логика твоя хромает. Если у доктора Мортимера имеется собака, то это еще не делает его Баскервилем».

«А что если ему предложили повышение? Пообещали сделать замом по АИР…».

Додумать эту мысль Данилов не успел, потому что Турканов положил перед ним папку с историями болезни. Данилов пересчитал – историй было одиннадцать.

– Больше всего меня интересует твое мнение по поводу трех верхних, – сказал Турканов. – Ядрушкин, Курбанов и Секриерский. С Курбановым вообще ничего непонятно – сократительная способность практически не снижена, пневмонии нет, но он в день по два отека выдает и анамнез чистый, как моя совесть – в сорок восемь лет впервые с врачами дело имеет.

Заниматься чужими пациентами в нерабочее время – сплошное удовольствие. Не надо отвлекаться на поступивших или бежать на срочную консультацию в отделение, можно думать столько, сколько потребуется…

– У Курбанова твоего повышенная проницаемость легочных капилляров, – заключил Данилов после того, как осмотрел пациента и отбросил все прочие пусковые факторы отека легких. – Не такая уж и редкая аномалия, кстати говоря. Пока мотор работал нормально, все было хорошо, а сейчас стало плохо.

– Лично я боюсь таких крепких мужиков, которые раньше никогда ничем не болели, – вздохнул Турканов. – Организм рассыпается словно карточный домик, сюрпризы сыплются один за другим… Нет, мне подавай божьих одуванчиков, которые всеми болезнями, кроме простатита болеют, и семь инфарктов на ногах перенесли. Они каждый день умирают, но в конечном итоге благополучно выписываются и не портят нам статистику.

– Вот тебе выражение хорошее в копилку перлов, – вспомнил Данилов. – Есть правда, есть ложь, а есть статистика.

– Замечательно! – восхитился Турканов. – Надо запомнить, пригодится.

Договорились о том, что следующая встреча состоится в понедельник – Данилову хотелось не просто выслать Турканову обещанный тест, а провести на нем апробацию в живом, так сказать, режиме. Однако Турканов позвонил вечером следующего дня и попросил Данилова больше не появляться в отделении, поскольку ему очень крупно досталось от Евгении Юрьевны за «самодеятельность».