Доктор Данилов и медицина будущего

– Боюсь, что я не смогу никого вам порекомендовать, – сухо сказал Данилов и отключился, удивляясь способности Полянского раздувать любой пустяк в трагедию вселенского масштаба. Сломанный зуб – неприятная штука, но не смертельная. Можно подложить ватный диск и спокойно заняться поисками врача, у которого пациенты не мрут в креслах пачками. Да и где вообще они пачками мрут? Любовь в какой-то степени просто обязана затмевать разум, но не настолько же…

Телефон, который Данилов не успел положить на стол, зажужжал снова.

– Я сегодня же на Телегу перейду, там, говорят, связь устойчивая! – в том же булькающем стиле пообещал Полянский. – А от тебя мне нужны не рекомендации. Помощь нужна! Ты – единственный анестезиолог, которому мы можем доверять! Ты проведешь обезболивание…

– Как ты себе это представляешь? – изумился Данилов. – Я приеду с вами в клинику и скажу, что хочу…

– У вас в больнице должен быть стоматолог! – перебил Полянский. – Уверен, что с ним получится договориться.

– У нас терапевт, а вам, возможно, нужен хирург, и по выходным наша стоматолог не работает.

– Так позвони ей и попроси приехать на работу! – рявкнул Полянский. – Я заплачу за беспокойство! Ты пойми, что у нас нет другого выхода…

– Другой выход есть всегда! – жестко сказал Данилов, представляя, что бы ему ответила стоматолог Ирина Федоровна, заслуженно считавшаяся первой матерщинницей семьдесят седьмой больницы. – Сначала прими холодный душ, это поможет тебе успокоиться, а затем вызови такси и отвези даму в «Стом-стандарт» на Бакунинскую. Там хорошая анестезиологическая служба, да и стоматологи на уровне.

– Разберусь! – буркнул Полянский и отключился.

«Мне бы твои проблемы», завистливо подумал Данилов.

Глава девятнадцатая. Начал гладью, а кончил гадью

После обращения в Следственный комитет жизнь вошла в привычную колею. Разобрав собранный материал вместе с Нигижмановым, Данилов благословил его словами: «чтоб ты докторскую на этом сделал» на время забыл о монографии. Вторым скоропомощным комплексом, открывшемся в середине января в Склифе, можно будет заняться не раньше мая, а основная работа развернется только в будущем году, когда заработают все шесть комплексов. Елена рассказала, что некая умная голова из московского правительства выдвинула идею укрупнения подстанции скорой помощи, подкрепив ее впечатляющими экономическими расчетами.

На бумаге идея смотрелась хорошо. Бригады никогда не замыкались в пределах своего района – если у соседей «стоит» вызов, а ты свободен, то изволь помочь. В реальности границы обслуживаемой территории расширялись примерно до административного округа, а раз так, то зачем содержать пять-шесть небольших подстанций, если можно объединить их в одну крупную? И экстренные замены на крупной подстанции производить удобнее, и работу контролировать проще, и вообще все со всех сторон лучше. В конечном итоге в каждом округе появится свой скоропомощной комплекс, при котором должна находиться подстанция «скорой помощи».

– Как тебе идея? – насмешливо поинтересовалась Елена.

– В восемьдесят первом году в Советском Союзе для улучшения ситуации с продовольствием создали Госагропром, монстра, который руководил и сельским хозяйством, и пищевой промышленностью, и парфюмерной… – вспомнил Данилов. – Продовольствия от этого стало не больше, а меньше.

– Мне нужны не исторические примеры, а конкретные доводы.

– Зачем?

– Хочу сравнить их со своими, интересно.

– Довод всего один, – усмехнулся Данилов. – Скоропомощная работа – весьма специфичная. Подстанция должна быть такой, чтобы заведующий и старший врач держали бы все под своим контролем и своевременно устраняли бы недостатки. Пятнадцать бригад – это условный потолок, а если их будет полсотни… – Данилов пренебрежительно махнул рукой. – Существующая структура станции отлажена хорошо и улучшать – только портить. Но, учитывая маразматичность идеи, могу допустить, что ее попытаются претворить в жизнь. Прими мои поздравления по поводу смены работы, вовремя свалить – это большое счастье.

– Между прочим, меня готовы принять обратно, – многозначительным тоном произнесла Елена.

– Ух ты! – удивился Данилов. – Неужто зондировала почву?

– Еще чего! – Елена презрительно фыркнула. – Инициатива исходит оттуда. Сорока на хвосте принесла, что если я надумаю вернуться, то могу рассчитывать на понимание.

– С чего бы?

– Главный решил поставить на мое место Няшку, – Елена гадливо поморщилась. – Исполняющим обязанности, чтобы присмотреться. Няшка попробовал показать себя с лучшей стороны и отдел кадров сразу же завалили заявлениями о увольнении. Когда за дело берутся такие люди…

– То делу хана! – закончил Данилов.

«Няшкой» (в более брутальном варианте – «няшкой-г…няшкой») прозвали Павла Мимишина, заведовавшего шестьдесят восьмой подстанцией. «Няшка» мечтал усесться в кресло главного врача станции и не скрывал своих амбиций. Вполне возможно, что главный врач намеренно дал ему возможность обделаться, нейтрализовал, так сказать.