Доктор Данилов и медицина будущего

– Во-первых, он вряд ли что сможет узнать, – возразил Данилов. – Не надо делать из мелкого жулика дона Корлеоне. Во-вторых, у него не получится спрятать концы в воду. Для этого нужно связать круговой порукой абсолютно всех сотрудников отделений, да еще и согласовать их показания так, чтобы они пели в унисон. Невозможная задача. К тому же у всех этих гавриков есть своя жизнь, настоящая, а не бумажная, и совсем несложно установить, что в момент своей якобы работы в Бураковке они, на самом деле, находились в другом месте. Мне мама рассказывала, как в советское время контролеры из гороно[67] терроризировали совмещающих педагогов. Сама она во время работы в четыреста пятьдесят третьей школе на Перовском шоссе совмещала в автодорожном техникуме на Электрозаводской. Так у нее проверяющие просто по минутам высчитывали дорогу от школы до техникума, точнее от школы до станции Перово и от Электрозаводской до техникума, плюс время езды на электричке. Если дорога накладывалась на рабочее время, то жди неприятностей – в лучшем случае совместительства лишишься вкупе с премиями по основному месту работы. Отговорки вроде «я на такси езжу» или «меня мой хороший знакомый на машине возит» не проходили. И ведь то были не асы сыскного дела, а обычные чиновные дятлы.

– Ну, сейчас в принципе тоже так, – заметила Елена.

– Мне не рассказывай, – скривился Данилов. – В нашей больнице как минимум трое реаниматологов после одних суток на другие едут. Сейчас «тоже так» только в принципе, а не на деле. Пока гром не грянет, никого не интересует, где и сколько ты совмещаешь, особенно если совмещать в государственной и коммерческой структурах.

– Чайник еще стучит в сердце или уже нет? – поддела Елена, давая понять, что пора закрывать тему.

– Еще как стучит, – Данилов почесал правую ладонь. – Но вот что интересно – голова с тех пор ни разу не болела и, вообще, никакого дискомфорта не было. Выводы делать рано, но хочется надеяться… Должна же быть в этой бочке дегтя хотя бы маленькая ложка меда.

Ночью Данилову приснилось судебное заседание, на котором он выступал в роли подсудимого. Все присутствующие, в том числе и судьи, были в белых халатах и шапочках, а происходило дело в хорошо знакомой со студенческих времен круглой аудитории, номер которой Данилов все никак не мог вспомнить. Данилов сидел в первом ряду, где кроме него никого не было.

– Подсудимый, вам предоставляется последнее слово! – сказал судья, в котором Данилов вдруг узнал Георгия Христофоровича.

– А в чем, собственно, меня обвиняют? – спросил Данилов.

– Как это в чем? – картинно удивился судья. – Во всем, что вы натворили! Вам поручили создать скоропомощной стационарный комплекс, а вы присвоили деньги и подделали акт сдачи-приемки! Из-за вас наша больница лишилась будущего!

– Будущего! Будущего! Будущего! – гулким эхом прокатилось по залу. – Высшую меру! Высшую меру! Высшую меру!

– Да пошли вы все к … матери! – гаркнул Данилов и вышел из аудитории прямо на Чистопрудный бульвар к памятнику Грибоедову.

– Горе от ума! – сочувствующе сказал Данилову бронзовый классик.

– Без ума еще больше горя, – ответил Данилов и проснулся.

Первой мыслью было: «может не надо?», но чайник стукнул в сердце, а внутренний голос шепнул: «Надо, Вова, надо». Часы показывали половину седьмого. Данилов встал, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить жену, и прошел на кухню, к кофеварке. Очень хотелось исполнить на скрипке что-нибудь архисложное, вроде «Лабиринтного каприза ре мажор» Локателли. Такие задачи способствовали отрешению с последующей концентрацией на важной задаче.

«Непременно обзаведусь электроскрипкой!», пообещал себе Данилов. «Не боишься, что током ударит?», поддел внутренний голос. Данилов послал его туда же, куда во сне послал своих судей и начал заряжать кофеварку.

В спальне зажужжал телефон, опрометчиво оставленный на тумбочке. Данилов рысью метнулся за ним, но опоздал – Елена уже проснулась.

– Это Игорь, – сказала она, протягивая Данилову телефон.

В голосе ее явственно звучало облегчение – явно испугалась каких-нибудь неприятных новостей от Никиты; с приятными новостями по воскресеньям спозаранку не звонят.

– Что случилось? – спросил вместо приветствия Данилов.

– Трагедия! Несчастный случай! – голос лучшего друга булькал от волнения. – Аллочка сломала зуб! Это я виноват… Нет, ты не подумай плохого! Я просто угостил ее финиками, а один оказался с косточкой! Третий верхний моляр, правый!

– Сочувствую, – сказал Данилов. – Финики хоть вкусные были?

– Да не в финиках дело! Дело в зубе! С ним срочно нужно что-то делать, потому что острые края цепляют язык, а Аллочка ужасно боится стоматологов! Она может лечить зубы только под наркозом, а ты же знаешь, какие анестезиологи в стоматологии…

– Такие же, как везде.

– Да брось ты! Нормальные анестезиологи в стоматологию не идут! Их туда никаким калачом не заманишь! Пациенты мрут в креслах пачками…