Дочь воздуха

— Может, хватит меня обсуждать?! — закричал человек. Голос его был… не такой противный, как у большинства людей. — И что такое второе из трёх?

— Я тебя не помню, — сказала я человеку. — Спой для меня.

— Вы с ума сошли?! — приглушённо возмутился смертный. — Лика! Тебе грозит опасность! Ты не понимаешь?! Робин! Помоги ей! Помоги мне! Ну, чего ты смеёшься?! Чего вы оба смеётесь?!

— Ты не знаешь добрый народ, — объяснила я. Смертный был… забавный… — Рядом с ними время течёт… иначе. Спой мне, сын земли. Мне нравится твой голос. Может быть, я тебя вспомню. Раз уж ты — моё второе из трёх, мне есть о чём вспомнить.

Смертный с приглушённым стоном опустился на землю.

— Что такое второе из трёх? — сердито спросил он.

Я посмотрела на эльфа. Тот пожал плечами.

— Это не моя тайна, — с неожиданной мягкостью сказал он.

Эльфы ничего не делают просто так. Если бы Робин считал, что смертному можно знать, он наплевал бы на все тайны в мире. Эльфы вообще не слишком ценят чужие секреты.

— Тогда я отвечу тебе на празднике добрых ветров, — решила я.

— Лика! — в голос закричал человек. — Ты в опасности!

— Но ты же меня спасёшь, — легкомысленно отозвалась я. Человек с возмущением уставился на меня. Робин захихикал.

— Сильфы неспособны думать о двух вещах одновременно, — пояснил он смертному. — Сейчас она пытается понять, что она в тебе нашла, и неспособна думать об опасности. Считай, нам повезло. Не представляешь, сколько неприятностей может быть от перепуганного сильфа.

Рейнеке постарался успокоиться. Постарался задуматься. Он в плену. Если отбросить обманчиво добродушные заверения учителя, он в плену. Его использовали, чтобы через связь между ним и Ликой выманить девушку сюда. И у учителя это получилось. Что-то такое было между ними — связь, более прочная, чем любовь, более прочная, может быть, чем сделанный Ликой подарок. Но Робин… Если эльфы в самом деле поклоняются сильфам, то рано или поздно паршивец прекратит издеваться и… И что?

— Ладно, — обратился волшебник к эльфу. — Чего ты хочешь?

Эльфёнок довольно рассмеялся и трижды подпрыгнул на месте.

— Я хочу вот это, — кивнул он в сторону.

— Нет! — закричала Лика в своей стеклянной тюрьме. — Только не мой нож! Я лучше умру!

— Ты и так умрёшь, — презрительно бросил эльф.

— Робин! — прозвенел злостью голос дочери воздуха. — Не зли ветра!

Эльфёнок скорчил гримасу.

— Что же ты на меня злишься, милая? Не я же поймал тебя в ловушку.

— Робин!

— Что мне дать тебе взамен? — перебил её крик Рейнеке.

— Эх ты! Смертный! Совсем глупый стал. Шуток не понимаешь. Отдашь мне нож своей тётушки, ей его всё равно не носить.

— Не соглашайся, — забилась о стекло Лика. — Не соглашайся! Это не твой нож! Ты не имеешь права! Молчи, смертный, слышишь! Не соглашайся — и я прощу тебя!

— Лучше бы ты меня вспомнила, — вздохнул Рейнеке.

Я покачала головой.

— Это не в моей власти, сын земли.

— Спой ей, — неожиданно серьёзно посоветовал эльф. — Не бойся, смертный, время не сдвинется с места, пока я велю. Твоя песня сделает её сильнее. Она сделает сильнее тебя. Ты дурак, смертный, ты учился фигурам и знакам, учился пустой болтовне, но твоя сила не в этом. Ты — один из нас, смертный, просто родился среди людей.